Борис Привалов

Сказ про Игната - хитрого солдата (продолжение)

Солдат и граф

ока в княжеском теремке ахали да охали, заря подошла утренняя.

Игнат улучил момент, взял коня - и с усадьбы долой.

Издали увидел: крылья у мельницы вертятся. Прискакал: ворот крутится, бадейки воду в жёлоб льют. А на поле кое-где уже колоски головы поднимают, то там, то тут васильки синеют. Значит, ожила земля!

Длинный, нескладный бобыль Савушка, в посконной белой, словно мукой обсыпанной, рубахе, ждал Игната.

- Все ушли, всё! - радостно сказал Савушка, - Я остался за водой приглядеть. А дед Данилка по болоту туда-сюда ходит - путь на острова указывает.

Савушка рассказал, что на больших островах, куда постепенно угоняли весь скот, теперь целые деревни из шалашей и хижин выросли.

- Хоть сто графов пусть туда приходят - не найдут! - уверенно проговорил Сава. - Отсидимся! А за себя не боюсь - кому я один нужен-то?

... Возле избушки на колоде сидела и грелась на солнце бабка Ульяна.

- Тебя жду, - сказала она, завидев Игната. - Одна вот осталась. Стёпка-егоза и та в болота ушла.

- Спасибо, бабушка! - Игнат соскочил с коня, сел на крыльцо, в тень.

- Дурында... то бишь Яков-то, передал тебе слова мои? - спросила Ульяна.

- Пусто в клети, хоть шаром покати, - усмехнулся Игнат. - У меня - как гора с плеч. Ушли, значит, все.

- Все да не все, - послышался голос Демида.

Чёрная борода его, казалось, ещё больше скособочилась, глаза весёлые искрились, как росинки на солнце.

За ним вошёл во двор и Василий.

- Отчего вы здесь? - вскочил на ноги Игнат. - Батогов княжеских захотелось? Почему остались, уговор нарушили?!

Демид и Василий дружно рассмеялись. Демид - громко, раскатисто, а Василий, как ёжик, - фырфыр-фыр.

- Солдаты завтра придут, - сказал Демид, - а ночью нас уже не будет. А без солдат кто с нами тут справится? Ни Спирька-Чёрт; ни поп Парамон сюда и носа не сунут.

- Мы бы ушли вместе со всеми, - проговорил Василий, - да оказия приключилась.

- Чудо! Право слово - чудо! - захохотал Демид.

... Ночью дед Данилка и Сава повели тайными путями первых крестьян на болотные острова. Демид и Василий должны были идти позже.

Жили братья на одной улице, но в разных концах. У Демида детишек, что пальцев на руке, - пятеро. А у Василия и того больше - семеро, мал мала меньше.

Начал было грузить Демид мешки с крупой и горохом на старую повозку, посчитал - шесть, полдюжины.

"Маловато, конечно, - подумал Демид, - но ведь у Василия и того меньше, а ртов куда больше. И все есть хотят. Надо бы брату помочь... Да так, чтоб он и не заметил. Узнает - нипочём не возьмёт ни горошины. Гордый!"

Демид взял мешок и пошёл к Василию. Луна за какую-то тучку зацепилась - на улице темень.

От избы к избе мужики сновали, во дворах последние узлы вязали, никто на Демида внимания не обратил.

Во дворе у Василия всё сложено-уложено. Ребята в избе шумят. Демид быстро сбросил мешок и назад.

Прибегает на свой двор. Что за чудо: как было у него полдюжины мешков, так и осталось полдюжины! Сам ведь считал - неужели ошибся? Что ж, тем лучше - ещё один мешок с горохом Василию можно отнести!

Ухватил Демид мешок, побежал к брату. И снова ему повезло: на дворе никого. Собака Демида узнала, ластится к ногам, урчит. Свалил мешок, сел, дух перевёл. Потом со двора бочком-бочком и бегом домой.

Прибежал. Вот так диво! Как, было мешков шесть, так и лежат!

"Что-то тут неладно!" - решил Демид. Сел на мешок, стал думать - ничего не придумал.

Потом ещё два мешка отнёс Василию, а мешков не убывает. Что за колдовство!

"Никуда не пойду, пока не узнаю, в чём дело!" - решил Демид и спрятался за мешками, стал ждать.

И увидел: вошёл к нему во двор тихо-тихо брат Василий с мешком. Только сбросил его, как заметил Демида.

- У меня вроде гороха хватает, - смущённо и растерянно молвил Василий. - Тебе вот помочь надумал. Помнилось мне, не уродился горох у тебя в прошлом году...

- Пока я тебе мешок несу, ты мне успеваешь мешок принести! - расхохотался Демид. - Так мы и не соберёмся никогда!

И верно, когда за ними пришёл Савушка, то братья - одни из всех - не были к переходу готовы.

- Вот и припоздали из-за чуда! - весело закончил Демид.

... Посмеялся Игнат над приключением братьев.

- А я ночку у князя провёл - словно среди волков в лесу побывал, - сказал он. - Спирька норовит своё ухватить, Парамон - своё, князь их обоих объегорить старается. Да ещё боярин от графа прибыл, Голянский.

Игнат встал, шагнул к коню:

- Князь, верно, сейчас не спит, думу думает. Поеду помогу ему думать!

- Береги себя, Игнатушка! - по-матерински сказала бабка Ульяна.

... Данила Михайлович Стоеросов впервые за многие годы не лёг в это утро спать.

По двору усадьбы, как сонные мухи, бродили слуги, конюхи, повара: пока князь бодрствовал они тоже не осмеливались отправиться на боковую.

А князю было не до сна. Голянский, поп Парамон и Спирька сидели вокруг низкого турецкого дивана, на котором возлежал князь. Как спастись от гнева графа Темитова - вот что волновало всех.

- Видел я вчера сон: двугорбого коня, - промямлил Стоеросов. - Прозывается тот конь "верблюд". К чему бы это?

- К добру, князь-батюшка, к добру, - рассеянно проговорил Спирька. - Горбы - к прибыли...

Голянский пошлёпал губами и молвил ехидно:

- Сны-то вы знаете! А вот царёв указ про тех бояр, кто обманом живёт, запамятовали?

- Ты о чём там? - тихим голосом спросил князь.

- Тех, кто обманул, бьют батогами, а имущество отбирают! - Голянский с усмешкой оглядел приунывших князя и слуг. - Вот что с вами будет!

- Мы-то здесь сбоку припёка! - угодливо заглянул в глаза Голянскому Спирька. - Мы людишки мелкие, подневольные.

- У нас деревень да сёл нет, - проговорил поп Парамон. - С нас что возьмёшь?

- Да, были времена... - застонал князь. - Бояр уважали, почитали. Как жили в старину! А ныне... Парамон, дай свежую пьявочку!

- Ну, мне недосуг, - сказал Голянский, вставая. - С вами сам под батоги попадёшь! Пойду отдохну. Всю ночь скакал, не спал. Завтрак мне велите в мои покои подать! Да чтоб, меня не тревожил никто!

И Голянский, сопровождаемый угодливо хихикающим Спирькой, удалился.

Когда Игнат вошёл к Стоеросову, то князь уже почти примирился с бедой. Его клонило ко сну, он даже не пытался искать спасения от грядущих громов и молний.

Поп Парамон так усиленно мусолил пальцами лоб, стараясь выжать из него какую-нибудь толковую мысль, что кожа на лбу покраснела.

- Выручай, солдат! - простонал князь, завидя Игната. - Ты всё можешь, всё знаешь.

- А-а, Игнатик, спаситель наш! - обрадовался Парамон. - Колдуй скорее, а то погибель близится.

- Дело простое! - покрутил ус Игнат. - С королём Карлом шведским под Полтавой справились, можно и с Темитовым управиться. Не велика птица граф.

Князь на ноги вскочил. Брюхо из халата выпало, до колен висит.

- Солдат! Спасёшь меня - перстень дам самый драгоценный! Два дам! Три! Алмазных, самоцветных! Я же добрый, ты знаешь, я хороший! Я мужиков люблю, как отец родной! Скажи, что делать, - всё исполню!

- Перво-наперво, граф Темитов должен думать, что князь Стоеросов - это я. Он же тебя, Данила Михайлович, никогда не видел, подмены не приметит, - строго произнёс Игнат.

- Как! - Князь удивился так, что сел на диван. - Я буду не я? К чему это?

- Ты, Данила Михайлович, с ним не справишься, с графом, - сказал Игнат. - А я его так вокруг пальца окручу, что уйдёт он со своими солдатами отсюда не солоно хлебавши.

- Ох, мудрено! - вздохнул поп Парамон. - Чтоб солдат князем был! Охо-хо!

- Да ведь мне-то всё одно, - усмехнулся Игнат. - Тебе, Данила Михайлович, деньги большие платить графу, а не мне.

- Что же делать? - Князь руки ослабевшие на колени бросил. - Хоть бы кто присоветовал...

Куда мне деваться, пока ты, солдат, княжить будешь?

- Вот как Спирька при тебе ныне бегает, так и ты станешь при мне вроде приказчика, - сказал Игнат.

- Как Спирька? - застонал князь. - Я?! Вот в старые времена, помню...

- Сейчас, Данила Михайлович, времена новые, - покрутил ус Игнат. - Много князей да бояр по свету бродит, крыши над головой не имеет. Смотри, как бы тебе так же не пришлось.

- Парамон, да ты-то хоть слово молви! - Князь уцепился за свою бороду, словно утопающий за соломинку. - Чего молчишь?

- Моё дело, князь-батюшка, пьявки ставить, - смиренно ответил Парамон. - Я уж лучше пойду молебен в церкви за ваше здоровье отслужу, свечку поставлю... О господи! Из грязи - да в князи! Солдат в хоромах боярских! Светопреставление!

И Парамон, испуганно поглядывая на Игната, боком-боком улизнул из княжеских покоев.

- Спирька с Голянским сговаривается, Парамон сбежал... Знать, худо моё дело, - вздохнул князь. - Управишься с графом Темитовым, солдат? Или только похваляешься?

- Управлюсь, - ответил Игнат, - Только ты, князь, меня во всем слушать должен, делай, исполняй без промедления! Как солдат-приказ командирский!

- Сделаю, всё сделаю, спаситель! - Князь отпустил бороду и уцепился пальцами в сверкающих перстнях за солдатский железный посох. - Выручи только!

- Надобно Голянского убрать, - сказал Игнат. - Он-то нас графу сразу выдаст.

- Куда ж его деть?

- Есть у меня в болоте места потаённые. Отправлю его туда с верными людьми... Потом нужно дворню созвать и приказать строго-настрого, чтоб все меня князем почитали. Слушали меня так, будто я Стоеросов!

- А я - Спирька? Приказчик?

- Да ведь на один день единственный! Наутро граф уедет!

- Спирька-подлец непременно всё графу донесёт, - задумался князь.

- А мы его вместе с Голянским - в болото! И вся недолга! - предложил Игнат.

- Прикажи, солдатик, чтоб Спирьку с боярином поскорее убрали, - шёпотом попросил князь. - Боюсь я их. А как они сгинут, так я и дворню соберу... Эх, в прежние бы времена!.. А ты слышал, солдат, говорят, граф чудак большой? Спорить об заклад любит, в кости играет, в карты...

- С чудаком-то, князь, сговориться-сторговаться всегда легче, - подкрутил ус Игнат. - На то и расчёт имею.

Стоеросов запустил все пальцы в бороду и задумался.

Игнат кликнул Якова. Тотчас же запрягли возок.

- Мешки нужно с собой взять, - посоветовал Игнату Яков, когда они отправились за Спирькой и боярином.

... Голянский что-то высчитывал на бумаге, гусиное перо брызгало чернилами.

Спирька стоял рядом, радостно вытирал чернильные брызги со своего лица и заискивающе улыбался Голянскому.

- Что надо? - прошипел Чёрт, когда в комнату без стука вошли Игнат с Яковом.

- Я же приказал меня не тревожить! - Голянский бросил перо на стол. - Сладу нет с этими мужиками!

Яков, ни слова не говоря, подошёл к Спирьке, схватил его за ворот, второй рукой ухватил за шею Голянского.

- Бунт! Эй, на помощь! - прошептал Голянский обалдело.

- Зачем продался ты. Дурында, солдату? - захрипел Спирька. - Я же дороже заплачу...

- Кто из вас ещё слово скажет, - пробасил Яков, - тот уже до смерти молчать будет.

- Разбой! - тоненьким голоском крикнул Голянский. - Всех под батоги!

Спирька рванулся было в одну сторону, Голянский - в другую, но Яков так стукнул их лбами, что в комнате загудело, а оба пленника обмякли, как пустые кули.

- Вот так! - спокойно опуская их на пол, прогудел Яков.

... Никто из дворни не понял, что лежало в двух мешках, которые Яков увёз из усадьбы.

Возле мельницы к Якову на возок подсел Савушка.

- Открой мешки чуток, - посоветовал Савушка, - а то ещё гости наши задохнутся, не ровён час. Дорога-то длинная.

... Князь приказал собрать всю дворню - конюхов, псарей, поваров, бондарей, скотников, мастеровых. Вышел на крыльцо вместе с Игнатом.

- Приезжает завтра граф Темитов, - сказал Стоеросов, поглаживая бороду и жмурясь от непривычного солнечного света. - Вместо меня, пока граф здесь жить будет, Игната-солдата за князя почитайте и ему, как мне, служите. Граф меня в лицо не знает, обмана не приметит.

- Не так, не то, Данила Михайлович! - с досадой произнёс Игнат. - Как у нас в полку говорили: каждый солдат должен понимать, за что он под пули идёт... Вот что, земляки. Ежели кто подмену сию выдаст графу, то всем нам несдобровать. Граф сюда с солдатами придёт. Хочет он, про то вы ведаете уже, всех мужиков и баб, от мала до велика, гнать в края далёкие, чужие, холодные. А я земляков выручить хочу. Только одному мне сражения этого не выиграть... Подмога ваша нужна.

... На следующее утро сто солдат-пехотинцев под командованием гордо восседающего на коне офицера отмыли сапоги в обмелевшей реке и промаршировали по дороге к усадьбе.

Карета графа не спеша катилась впереди, и первые ряды солдат чихали и кашляли от пыли, поднятой её колёсами.

Двор княжеской усадьбы казался пустым, но дворня следила за приходом солдат из всех щелей.

У окна стоял одетый в княжеский парадный камзол Игнат. На пальцах у него блестели перстни.

- Слабо шагают, слабо, - сказал он. - Видно, солдаты молодые, плохо учёные!

Справа от Игната стоял князь, одетый в бедный кафтан, а слева, загораживая всё окно своими саженными плечами, высился Яков.

- Да, были времена... - мямлил князь. - Вот, в Москве, я помню...

- Вспоминать потом будешь, когда цел останешься, - повелительно произнёс Игнат. - Иди погляди, всё ли готово к приёму дорогого гостя.

- Это ты мне? - удивлённо спросил князь.

- Пора привыкать, Данила Михайлович, - улыбнулся Игнат. - Противник на носу... Ну, живей!

Князь потоптался на месте, погладил бороду, вздохнул и пошёл к дворне.

... Граф Темитов ростом оказался невелик. Усы дерзкие - торчком. Взгляд быстрый. Говорил граф скоро, словами сыпал так, будто спешил куда-то.

Игнат вышел встречать Темитова к карете.

Обнялись, как старые друзья.

- Много, много слышал о вас, князь, - проходя в дом, говорил граф. - Знаю, что бодрствуете ночью. Тем почётнее для меня, что вы, ввиду моего приезда, вновь сделали день днём... Это что за смешная борода? - спросил граф, завидя князя Данилу Михайловича, пробегающего из дома в кухню.

- Мой управляющий и доверенное лицо, - небрежно сказал Игнат. - И знаете, граф, занятно: этот старик - мой дальний родич и тоже Стоеросов, тоже Данила. Но его Данилкой кличут, чтоб нас не путали!

- Ха-ха! - рассмеялся граф. - Весьма любопытное совпадение, весьма!

- Я, как вы, верно, знаете, - сказал Игнат, - тоже долго бороду носил. Но, по здравому разумению, решил её сбрить - времена не те ныне. Да и жарко в ней.

- Любезный князь, - быстро, скороговоркой начал сыпать слова граф, - мой обычай: прежде всего - дело. Голянский передал, что вы согласны на мои условия. Вы даже доставили мне удовольствие: взяли часть денег вперёд. Давайте же, не мешкая, сей же час всё и порешим. Бумаги при мне...

- Простите, любезный граф, - поклонился Игнат. - Но купля-продажа уже свершилась. Ваше доверенное лицо, Голянский, прибыл вчера ночью и от вашего имени попросил меня отпустить с ним крестьян. Мне осталось только деньги с вас получить.

- Но это же обман! - воскликнул он, и усы его затопорщились, как у кота. - Голянский попросту обокрал меня! Он - самозванец! Плут! Обманщик! Куда же он увёл моих крестьян? Разве тут есть вторая дорога из вашего края?

- Есть, любезный граф, есть, как не быть, - подкрутил ус Игнат. - Только ею никто не ходит... Она через болота ведёт. Я и то удивился: почему Голянский избрал такой путь? Теперь мне всё понятно.

- Ах вор! Ах изменник! - Граф ударил кулаком по столу. - Догнать его можно? Я прикажу...

- Солдаты ваши устали, да и всех мужиков, кто болотную дорогу знает, Голянский с собой увёл, - махнул рукой Игнат. - Нет, любезный граф, догнать его нельзя. Но вы его ещё найдёте, когда вернётесь в Заболотье. Куда же он денется? Голянский не иголка, а Заболотье не стог сена. Отыщется обманщик.

- И всё-таки, князь, посудите сами, это весьма и весьма странно, - задумался граф. - Вся вина за сей прискорбный казус ваша. Почему вы не взяли с него расписки?

- Меня на кривой объехать не так уж трудно, - сказал Игнат. - Сами знаете, сижу сиднем, никуда не выезжаю.

- Нет! И вас и меня обманули - вы потеряли мужиков, я - деньги. А Голянский за это пойдёт на каторгу - туда ему и дорога! Вам же, князь, придётся отвечать за то, что наша сделка не состоялась. Виновны вы, а не я. Я понёс убытки, и вы, князь, за них ответчик... Вы сорвали сделку! Так извольте же возместить мне убытки!

- Божья воля! - развёл руками беспомощно Игнат. - Только повинную голову, граф, меч не сечёт.

- Голова ваша, любезный князь, останется целой, - сказал граф. - Но неустойку сейчас вы мне уплатите сполна. Да ещё вернёте те деньги, которые Голянский вам передал в прошлый раз.

- Граф, возьмите лучше у меня со всех деревень и сёл подати на десять лет, - предложил Игнат. - Десять лет все подати крестьяне будут платить не мне, а вам. И мы - в расчёте. Это гораздо больше, чем неустойка, которой вы меня пугаете.

- Да, но ваши крестьяне ушли с Голянским! - воскликнул граф. - Кто же теперь будет платить подати?

- Вы же, любезный граф, будете получать деньги с меня, а не с мужиков, не правда ли? - усмехнулся Игнат. - И не всё ли вам равно, откуда я эти деньги буду брать?

- Это прекрасно придумано! - Граф пробежался по комнате. - Но я возьму с вас подати не за десять лет вперёд, а за пятнадцать.

- Сейчас я вызову управляющего, - сказал Игнат. - Он всё оформит...

- Не извольте беспокоиться, - сказал граф, - у меня с собой писарь. Велите кликнуть Прошку...

Писарь графа составил две бумаги. В одной князь Стоеросов отказывался от получения со своих крестьян в течение пятнадцати лет всех податей. А оные подати должен был получать вместо князя владелец сей бумаги.

- Чьё имя в бумагу вписывать? - спросил лохматый Прошка, почёсывая гусиным пером затылок.

- А вы, любезный граф, - предложил Игнат, - сами потом поставите имя - чьё захотите. Может, вам выгоднее будет продать сей документ кому-нибудь... Имя получателя всегда успеете вписать.

А бумагу мы и без имени подпишем... Эй, Данилка! Подпиши-ка!..

- А разве не вы самолично подписываете столь важные бумаги, князь? - удивился граф Темитов.

- Всё он за меня, всё он, - махнул рукой Игнат. - Вы разверните ту расписочку, которую вам плут Голянский прошлый раз привёз, взгляните - чья подпись стоит?

- Та же самая подпись! - взглянув на расписку, подтвердил граф.

- Когда-то сам был большим барином, - небрежно вымолвил Игнат.

- Да, держится он достойно, - согласился граф.

- Барство же что оспа: болезнь проходит - следы остаются.

Вторая бумага была дана графом князю Стоеросову. В ней граф подтверждал, что никаких больше претензий он к князю не имеет и считает все дела улаженными.

- А теперь, граф, прошу отведать нашу хлеб-соль, - сказал Игнат. - Чем богаты, тем и рады. Эй, Данилка, прикажи, чтобы всем солдатам дали щей, каши, жаркого, рыбы и киселя. Да хлеба вдоволь! И квасу.

Узнав от офицера, что старых солдат, помнящих Полтаву, в отряде нет, Игнат с сожалением вздохнул.

- Вы балуете солдат, князь, - засмеялся граф. - Они не привыкли есть так много!

- Я сам воевал, любезный граф, - сказал Игнат. - При Полтаве был бок о бок с царём Петром Алексеевичем. Имею награды.

- О-о, я сразу почувствовал в вас что-то военное, - поклонился граф. - Скажите, а почему ваш управляющий всё время оглядывается, прислушивается?

- В оных случаях говорят - бороду на плече носит! - засмеялся Игнат. - То бишь любопытен не в меру.

... За стол, кроме Игната и графа, сел ещё и офицер, приехавший вместе с Темитовым.

- Простите, граф, - сказал Игнат. - У нас едят попросту... Мы не столица!

Ели с лучшей княжеской посуды - старой, серебряной.

Стол ломился от яств. Тут были и холодцы всякие, и пироги, и копчёности, и солёности. Жареного барана сменяла жареная птица, а следом за ней жареная рыба. Подавали суп из раков, и печёнку гусиную, и зайчатину, и окорок дикого кабана.

Игнат за всю свою жизнь такого не едал. Из своих старых знакомых он увидел на столе лишь пирог с горохом да грибы солёные, а остальные блюда не знал даже, как и назвать.

Сначала граф с осторожностью отнёсся к местной медовухе. Но когда офицер опорожнил один жбан и попросил другой, то и граф напиток отведал. А отведав, отдал ему должное. Медовуха развязала языки, сделала застольный разговор игривым и живым.

... Один из солдат подошёл к Ночному князю, который в компании писаря Прошки подъедал, вздыхая, объедки с барского стола.

- Хороший у вас князь, - сказал солдат Стоеросову. - Добрый. Гляди-ка, как всех нас накормил!

- Да, - неопределённо ответил Стоеросов. - Ох-хо-хо... В старое-то время... Разве солдат так кормили? Эх...

"Видно, крепкой медовухи выпил старик", - подумал солдат и отошёл.

... Когда опорожнили пятый жбан медовухи, в залу, где шёл пир, прошмыгнул поп Парамон. Тощий, в неизменной коричневой жухлой рясе, головастый, он был похож на колышек, на который надели тыкву.

Завидя Игната в княжеском одеянии, он даже пошатнулся.

- Вы, князь, у себя шутов держите по старому обычаю? - спросил граф.

- Нет, это наш священник, - усмехнулся Игнат. - Прошу любить и жаловать!

Граф и офицер шумно приветствовали Парамона, и ошарашенный поп испуганно присел за краешек стола.

- Отгадай, граф, загадку, - предложил Игнат. - Или уже не можешь?

- Я? Не могу? - рассмеялся Темитов. - Да что ты, князь! Всё, что угодно!

- Его светлость всё может, - согласился офицер. - Его светлость ежели пить начнёт, то всю мою роту перепить может один... Одно слово - граф.

- Загадка такая, - продолжал Игнат. - Что шумит без умолку?

- Река, - тотчас же ответил граф. - Или ручей. А вот мою попробуй-ка раскуси, князь!

- Князь, хе-хе, - ощерился Парамон.

- В чём дело? - спросил граф Темитов. - Вы что-то сказали?

- Нет, я просто так, граф-батюшка, к слову, - смиренно молвил Парамон.

Игнат подмигнул стоящему в дверях Якову: мол, ежели что, попа убрать.

Яков знаком же ответил: понял, не волнуйся.

- Так какова же твоя загадка, граф? - спросил Игнат, притворяясь, что медовуха и ему голову затуманила.

- Загадка самая простая, - поднял вверх палец граф Темитов. - Идёт - молчит, лежит - молчит, а как побежит, так закричит. Что сие?

- Снег, когда растает, - ответил Игнат. - А ну-ка, ещё одну: что цветёт без цвета?

- Сосна, - тотчас же ответил граф.

- Граф, князь, - замахал руками офицер, - ваша светлость, ваше сиятельство! Что ж вы не по порядку... Раз уж нашла коса на камень, то нужно загадывать по порядку!

- Давайте на спор, - предложил Игнат, раскачиваясь всем телом, словно уже медовуха разморила его. - Ставлю свой перстень против кольца графа. Если граф ответит, то получит мой перстень...

Если нет, то я его кольцо...

- Согласен! - обрадовался граф. - Начинай!

- Не княжеская то забава, - осуждающе сказал поп Парамон, - в загадки-разгадки играть! Да ещё на чужие перстни!

Игнат мигнул Якову, и тот крепко взял попа за бока, нажал.

- Я... ушёл... - пролепетал Парамон, чувствуя, что его несут к двери.

Яков вывел его из залы и запихнул попа в ближайший чуланчик.

- Странный какой-то священник, - весело сказал граф. - Ну, я жду.

- Как сорвать ветку, чтобы птицу не спугнуть? - спросил Игнат.

- Легче лёгкого, - ответил граф. - Нужно тихо подкрасться... Нет, не то... Накинуть ей на голову платок... Нет, снова не то... А если...

Граф долго ещё пытался что-то придумать, топорщил усы, хватался за голову, но офицер застучал ложкой по блюду:

- Граф, ваше сиятельство, вы проиграли! Извольте отдать князю кольцо!

Темитов сорвал с пальца кольцо и отдал его Игнату.

- Кольцо за сельцо, - пробормотал Игнат. - А сельцо за загадку...

- А ваша отгадка, князь? Как же сорвать ветку, чтобы не спугнуть птицу? - спросил Темитов.

- Проще простого, любезный граф: нужно подождать, пока птица сама улетит, а уж тогда и ветку ломать.

- Ловко, браво, князь! - захохотал офицер.

- Ставлю тысячу рублей, - воскликнул граф, - против тысячи. Пусть теперь князь ответит мне... Может ли дождь идти два дня подряд?

Игнат сделал вид, что он плохо уже понимает:

- Кто... идёт?

- Дождь, князь, - пояснил офицер. - Их сиятельство спрашивают: может ли он идти два дня подряд?

- Граф? Два дня? - Игнат внимательно посмотрел на Темитова, - А что, разве граф плохо ходит?

- Князь уже устал, - сказал офицер Темитову. - Может, прекратим игру?

- Нет, отчего же, - сказал Игнат всё тем же расслабленным голосом, - платите, граф, тысячу, дождь не может идти два дня подряд.

- Почему? - спросил офицер.

- Потому, любезный, что эти два дня ночь разделяет, - ответил Игнат. - Дождь может идти подряд день, ночь и ещё день... Но ты, граф, можешь ещё у меня отыграться... Ещё по тысяче, а? Теперь мой вопрос: сапожник - не сапожник, портной - не портной, во рту держит щетинку, а в пальцах ножницы. Что такое?

- Это я знаю, - обрадовался граф. - Мой писарь всегда её всем загадывает!

- Что это? - спросил офицер.

- Рак! - радостно рассмеялся граф. - Рак! Мы в расчёте, князь!

Игнат стукнул по столу, так что блюда подскочили:

- Спорим дальше! Но не на копейки, а по-боярски, по старинке! Я ставлю свою усадьбу, а ты, граф, что?

- Пять тысяч рублей! - стукнул по столу граф.

- Вот это мне любо! - стукнул по столу и офицер.

- Не нужны мне пять тысяч, - вяло молвил Игнат. - А вот поставь вместо них, граф, бумагу нынешнюю... Про подати...

- Вот! Изволь! - вынул её из шкатулки граф. - Ставлю против всей твоей усадьбы со слугами да постройками! - И он положил бумагу на стол между жареным поросёнком и солёными грибами.

Игнат подмигнул стоящему возле дверей Якову: следи за бумагой.

- Твой вопрос, князь, жду! - почти выкрикнул Темитов.

- Три телёнка - сколько будет ног? - быстро спросил Игнат.

- Дюжина! - воскликнул Темитов. - Ты проиграл, князь!

- Однако ты проиграл, граф, - беря бумагу со стола, спокойно сказал Игнат. - Смекни-ка: будь ответ так прост, я бы не стал сей вопрос задавать...

- Объяснитесь же, князь! - попросил офицер. - Ведь граф ответил верно!

- Сколько телёнка не три, у него, как было от роду четыре ноги, так и будет, - усмехнулся Игнат, покручивая ус. - Хоть до дырки три, всё одно!

- А-а! - схватился за голову граф. - Как же я не догадался! Ведь в простоте вопроса и загадка и отгадка. Проклятая медовуха!

- Лихо, по-царски! - хохотал офицер. - Вот это игра! Я в полку расскажу - не поверят! Ай да граф, ай да князь!

- Эй, Яков! - сказал Игнат. - Спрячь бумагу! И позови сюда Данилку... Да прикажи выдать всем солдатам денег на сапоги. И чтобы полные ранцы провизии с собой взяли!

- Вы великолепны, князь! - Офицер вскочил, чуть не упал, но всё же поклонился Игнату. - Солдаты мои будут вам благодарны от всего сердца!

- Как же я... ох... проклятая медовуха... - стонал граф, стуча кулаком по жареному поросёнку. - Как я проиграл! О, чёрт...

- Мы можем сыграть ещё, - предложил Игнат. - Теперь вопрос задаёте вы. Если я отгадываю, то вы тотчас же уходите из Болотного края. Если не отгадываю, бумага податная снова возвращается к вам.

В залу вошли князь Стоеросов и Яков. Граф вскочил, глаза его горели, усы шевелились, как у кота, увидевшего мышь.

- Князь, ответьте мне: что я сейчас думаю?

Офицер замер в той же позиции, в какой стоял - со склонённой в поклоне головой.

- Извольте, граф, - спокойно ответил Игнат, - вы думаете, что перед вами князь Стоеросов и он здорово умеет загадывать и отгадывать. Но вы ошибаетесь: перед вами отставной солдат Игнат, а настоящий князь Стоеросов - вот он!

Граф опешил. Закрутил головой.

- Да, я думал, что ты... вы... князь, - растерянно забормотал Темитов. - О господи, куда я попал! Ничего не понимаю. Что за маскарад! Кто же князь?

- Я князь, - уныло сказал Стоеросов.

- Вы? Что случилось? - Граф снова затряс головой, чтобы прийти в себя. - Почему же этот человек выдавал себя за князя?

- Потому, что князь Данила Михайлович не отгадал вчера моей загадки, проиграл спор, - сказал Игнат, снимая с себя камзол князя. - И за это я полдня был Стоеросовым!

- Граф, - обратился к Темитову офицер. - Разрешите, я прикажу готовиться к походу?

- Да, - ответил Темитов. - Я опять проиграл... Слово своё сдержу. Мы уходим... Слава богу, что не все солдаты становятся князьями!

... Когда карета графа Темитова выезжала из усадьбы, то Игнат стоял у ворот в своём солдатском старом кафтане, и медаль в честь Полтавы блестела у него на груди.

- Сколько ещё служить осталось? - спрашивал Игнат проходивших мимо солдат.

- Двадцать лет!

- Осьмнадцать!

- Первый год пошёл... - слышались ответы.

- Да, ещё хлебнёте вы лиха, молодцы... - вздохнул Игнат. - Но запомните: без хлеба проживёте, без воды - тоже, а без смекалки - нет! Не унывайте, ребятушки!..

Офицер на коне, проезжая мимо Игната, отдал ему честь и скомандовал:

- Запевай!

А родные детки - наши пули метки.

А родные сестры - наши сабли остры! –

выводил запевала.

И все подхватили хором:

Ать-два, ать-два,

С ними горе - не беда!

Пыль скрыла колонну солдат, лошадь с офицером и карету графа.

Игнат устало вздохнул, провёл ладонью по лицу и пошёл к дому.

Навстречу ему нёсся истошный визг Парамона: в тёмном чулане, куда его засунул Яков, поп опрокинул большой горшок с пиявками.