Внимание! Перед вами устаревшая версия сайта!
Чтобы перейти на новую версию - щелкните по любой ссылке слева.
Винни-Пух и Все-Все-Все... (продолжение)
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ, в которой в лес приходит Тигра и завтракает
Винни-Пух внезапно проснулся в полночь и
насторожился. Потом он встал с постели, зажег
свечку и пошёл к буфету — проверить, не пытается
ли кто-нибудь туда залезть, но там никого не было,
так что он, успокоенный, вернулся обратно, задул
свечку и лёг в постель. И тут он снова услышал
Подозрительный Звук — тот самый, который его
разбудил.
— Это ты, Пятачок? — спросил Пух. Но это был не
он.
— Входи, Кристофер Робин,— сказал Пух. Но
Кристофер Робин не вошёл.
— Завтра расскажешь, Иа,— сказал Пух сонным
голосом.
Но звук продолжался.
— ВОРРАВОРРАВОРРАВОРРАВОРРА! — говорил
Неизвестно Кто, и Пух вдруг почувствовал, что ему,
в общем, совершенно не хочется спать.
“Что это может быть такое? — подумал он.— У нас
в Лесу бывает множество всяких звуков, но этот
какой-то странный. Это и не пение, и не сопение, и
не хрипение... Это даже не тот звук, который
издаёшь перед тем, как прочитать вслух стихи. Это
какой-то незнакомый шум, и шумит какой-то
незнакомый зверь. А главное, он шумит у самой моей
двери. Очевидно, надо встать и попросить его
перестать”.
Винни встал с постели и открыл дверь.
— Привет! — сказал он, обращаясь неизвестно к
кому.
— Привет! — ответил Неизвестно Кто.
— Ох! — сказал Пух.— Привет!
— Привет!
— А, это ты! — сказал Пух.— Привет!
— Привет! — сказал Чужой Зверь, недоумевая, до
каких пор этот обмен приветствиями будет
продолжаться.
Пух как раз собирался сказать “Привет!” в
четвёртый раз, но подумал, что, пожалуй, не стоит,
и вместо этого он спросил: ' — А кто это?
— Я,— отвечал Голос.
— Правда? — сказал Пух.— Ну, тогда входи!
Тут Неизвестно Кто вошёл, и при свете свечи он и
Пух уставились друг на друга. — Я — Пух,— сказал
Винни-Пух,
— А я — Тигра,— сказал Тигра.
— Ох! — сказал Пух. (Ведь он никогда раньше не
видел таких зверей.) — А Кристофер Робин знает
про тебя?
— Конечно, знает! — сказал Тигра.
— Ну,— сказал Пух,— сейчас полночь, и это самое
подходящее время, чтобы лечь спать, а завтра
утром у нас будет мед на завтрак. Тигры любят мёд?
— Они всё любят! — весело сказал Тигра.
— Тогда, раз они любят спать на полу, я пойду
опять лягу в постель,— сказал Пух, — а завтра мы
займемся делами. Спокойной ночи!
И он лёг в постель и поскорее заснул.
Первое, что он увидел утром, проснувшись,— это
был Тигра, который сидел перед зеркалом,
уставившись на свое отражение.
— Доброе утро! — сказал Пух.
— Доброе утро! — сказал Тигра.— Смотри-ка, тут
есть кто-то, точь-в-точь как я, а я думал, я только
один такой.
Пух вылез из постели и начал объяснять, что
такое зеркало, но едва он дошёл до самого
интересного места, Тигра сказал:
— Минуточку! Извини, пожалуйста, но там кто-то
лезет на твой стол!.. ВОРРАВОРРАВОРРАВОРРАВОРРА!
— проворчал он, схватил угол скатерти, стащил её
на пол, завернулся в неё три раза, перекатился на
другой конец комнаты и, после отчаянной борьбы,
высунул голову из-под скатерти и весело спросил:
— Ну, кто победил? Я?
— Это моя скатерть,— сказал Пух, начиная
развёртывать Тигру.
— Никогда бы не подумал, что её так зовут,—
сказал Тигра.
— Её стелют на стол, и на неё потом всё ставят.
— А тогда зачем она старалась укусить меня,
когда я не смотрел?
— Не думаю, чтобы она очень старалась,— сказал
Пух.
— Она старалась,— сказал Тигра,— но где ей со
мной справиться!
Пух расстелил скатерть на столе, поставил
большой горшок мёду на скатерть, и они сели
завтракать.
Как только они сели, Тигра набрал полный рот
мёду... и поглядел на потолок, склонив голову
набок. Потом послышалось чмоканье — удивлённое
чмоканье, и задумчивое чмоканье, и чмоканье,
означающее: “Интересно, что же это нам такое
дали?”
А потом он оказал очень решительным голосом:
— Тигры не любят мёда!
— Ай-ай-ай! — сказал Пух, стараясь показать, что
его это ужасно огорчило.— А я-то думал, что они
любят всё.
— Всё, кроме мёда,— сказал Тигра.
Сказать по совести, Винни-Пуху это было
довольно приятно, и он поспешно сообщил Тигре,
что, как только он, Пух, справится со своим
завтраком, они пойдут в гости к Пятачку, и, может
быть, он угостит их желудями.
— Спасибо, Пух,— сказал Тигра,— потому что как
раз жёлуди Тигры любят больше всего на свете!
И вот после завтрака они отправились в гости к
Пятачку, и Пух по дороге объяснял, что Пятачок —
очень Маленькое Существо и не любит, когда на
него наскакивают, так что он, Пух, просит Тигру не
очень распрыгиваться для первого знакомства, а
Тигра, который всю дорогу прятался за деревьями,
то вдруг выскакивал из засады, стараясь поймать
тень Пуха, когда она не смотрела, отвечал, что
Тигры наскакивают только до завтрака, а едва они
съедят немного желудей, они становятся Тихими и
Вежливыми. Так они незаметно дошли до дверей
Пятачка и постучали.
— Здравствуй, Пух,— сказал Пятачок.
— Здравствуй, Пятачок. А это — Тигра.
— П-п-правда? — спросил Пятачок, отъезжая на
стуле к противоположному краю стола.— А я думал,
Тигры не такие большие.
— Ого-го! Это ты не видал больших! — сказал
Тигра.
— Они любят жёлуди,— сказал Пух,— поэтому мы и
пришли. Потому что бедный Тигра до сих пор ещё
совсем не завтракал.
Пятачок подвинул корзинку с желудями Тигре и
сказал: “Угощайтесь, пожалуйста”, а сам крепко
прижался к Пуху и, почувствовав себя гораздо
храбрее, сказал: “Так ты Тигра? Ну-ну!” — почти
весёлым голосом. Но Тигра ничего не ответил,
потому что рот у него был набит желудями...
Он долго и громко жевал их, а потом сказал:
— Мимы ме мюмят момумей.
А когда Пух и Пятачок спросили: “Что, что?” — он
сказал:
— Мимимите! — и выбежал на улицу. Почти в ту же
секунду он вернулся и уверенно объявил:
— Тигры не любят желудей.
— А ты говорил, они любят всё, кроме меда,—
сказал Пух.
— Всё, кроме мёда и желудей,— объяснил Тигра.
Услышав это, Пух сказал: “А-а, понятно!” — а
Пятачок, который был, пожалуй, немного рад, что
Тигры не любят желудей, спросил:
— А как насчёт чертополоха?
— Чертополох,— сказал Тигра,— Тигры
действительно любят больше всего-всего на свете!
— Тогда пойдём, навестим Иа,— предложил
Пятачок.
Все трое отправились в путь. Они шли, и шли, и шли
и наконец пришли в тот уголок Леса, где находился
Иа-Иа.
— Здравствуй, Иа! — сказал Пух.— Вот это —
Тигра.
— Кто вот это? — спросил Иа.
— Вот это,— в один голос объяснили Пух и
Пятачок, а Тигра улыбнулся во весь рот и ничего не
сказал.
Иа обошёл вокруг Тигры два раза: сначала с одной
стороны, потом с другой.
— Как, вы сказали, это называется? — спросил он,
закончив осмотр.
— Тигра.
— Угу,— сказал Иа.
— Он только что пришёл,— объяснил Пятачок.
— Угу,— повторил Иа.
Он некоторое время размышлял, а потом сказал:
— А когда он уходит?
Пух стал объяснять Иа, что Тигра — большой друг
Кристофера Робина и он теперь всегда будет в
Лесу, а Пятачок объяснил Тигре, что он не должен
обижаться на то, что сказал Иа, потому что он, то
есть Иа, всегда такой угрюмый; а Иа-Иа объяснил
Пятачку, что, наоборот, сегодня утром он
необыкновенно весел; а Тигра объяснил всем и
каждому, что он до сих пор ещё не завтракал.
— Ох, так и знал, что позабуду,— сказал наконец
Пух.— Тигры всегда едят чертополох — вот почему
мы пришли к тебе в гости.
— Спасибо, Пух! Очень, очень тронут твоим
вниманием!
— Ой, Иа, я не хотел сказать, что мы не хотели
тебя видеть...
— Понятно, понятно. Словом, ваш новый полосатый
друг хочет позавтракать. Вполне естественно. Как,
вы говорите, его зовут?
— Тигра.
- Ну, тогда пойдём сюда, Тигра.
Иа проводил Тигру к самому колючему кусту
чертополоха и для верности показал на него
копытом.
— Этот кустик я берёг для своего дня рождения,—
сказал он,— но, в конце концов, что такое день
рождения? Сегодня он тут, а завтра его нет.
Пожалуйста, Тигра, угощайся.
Тигра сказал “спасибо” и неуверенно покосился
на Пуха.
— Это и есть чертополох? — шепнул он.
— Да,— сказал Пух.
— Тот, который Тигры любят больше всего на
свете?
— Совершенно верно,— сказал Пух.
— Понятно,— сказал Тигра.
И он храбро откусил большущую ветку и громко
захрустел ею. В ту же секунду он сел на землю и
сунул лапу в рот.
— Ой-ой-ой,— сказал он.
— В чём дело? — спросил Пух.
— Жжётся! — пробормотал Тигра.
— Кажется,— сказал Иа,— наш друг проглотил
пчелу.
Друг Пуха на секунду перестал трясти головой
(он пытался вытрясти колючки) и объяснил, что
Тигры не любят чертополоха.
— Тогда зачем было портить такой отличный
экземпляр? — сурово спросил Иа.
— Но ведь ты сам говорил,— начал Пух,— ты
говорил, что Тигры любят всё, кроме мёда и
желудей.
— И чертополоха! — крикнул Тигра, который в это
время бегал с высунутым языком, описывая
огромные круги.
Пух грустно посмотрел на него.
— Что же мы будем делать? — спросил он Пятачка.
Пятачок знал, что ответить. Он сказал не
задумываясь, что нужно пойти к Кристоферу Робину.
— Вы найдёте его у Кенги,— сказал Иа. Потом он
подошёл поближе к Пуху и сказал громким шёпотом:
— Не могли бы вы попросить вашего друга
перенести свои спортивные упражнения в
какое-нибудь другое место? Я сегодня собираюсь
обедать, и мне не очень хочется, чтобы весь мой
обед истоптали ногами. Конечно, это пустяки,
прихоть, можно сказать, но у всех у нас есть свои
маленькие капризы.
Пух важно кивнул и позвал Тигру.
— Пошли! Мы сейчас пойдём к Кенге, уж у неё
обязательно найдётся для тебя куча всяких
завтраков.
Тигра закончил последний круг и подбежал к
Пуху.
— Жжётся! — объяснил он, широко и приветливо
улыбаясь.— Пошли! — И побежал первым.
Пух и Пятачок медленно побрели за ним. По дороге
Пятачок ничего не говорил, потому что он не мог ни
о чём думать, а Пух ничего не говорил, потому что
думал о новом стихотворении, и, когда он всё
хорошенько обдумал, он начал:
- Что делать с бедным Тигрой?
- Как нам его спасти?
- Ведь тот, кто ничего не ест,
- Не может и расти!
- А он не ест ни мёду,
- Ни вкусных желудей —
- Ну ничего, чем кормят
- Порядочных людей!
- Он даже отказался
- Жевать чертополох,
- Чем вызвал в нашем Обществе
- Большой переполох!
- Так что ж нам делать с Тигрой?
- Как нам его спасти?
- Ведь Тигре очень нужно
- Немного подрасти!
— Да он ведь и так уже очень большой,— сказал
Пятачок.
— На самом деле он ещё не очень большой.
— Ну, он кажется очень большим. Просто огромным!
Пух, услыхав это, задумался и пробормотал про
себя:
- Не знаю я, сколько в нём Метров,
- И Литров, и Килограмм,
- Но Тигры, когда они прыгают,
- ОГРОМНЫМИ кажутся нам!
— Теперь стихотворение закончено,— сказал
он.— Тебе оно нравится, Пятачок?
— Всё, кроме Литров,— сказал Пятачок.—
По-моему, они тут ни к чему.
— А они обязательно хотели встать сзади
Метров,— объяснил Пух.— Вот я их и впустил туда,
чтобы отвязаться. Вообще это самый лучший способ
писать стихи — позволять вещам становиться туда,
куда они хотят.
— Этого я не знал,— сказал Пятачок.
Тигра тем временем весело прыгал впереди,
поминутно возвращаясь, чтобы спросить: “Сюда
идти?” И вот наконец показался домик Кенги, и там
был Кристофер Робин. Тигра бросился со всех ног к
нему.
— Ах, это ты, Тигра! — сказал Кристофер Робин.—
Я знал, что ты где-нибудь тут.
— А я сколько всего нашёл в лесу! — с гордостью
сказал Тигра.— Я нашёл пух, и пятачок нашёл, и ещё
Иа нашёл! А вот завтрака я нигде не нашёл.
Пух и Пятачок подошли к Кристоферу Робину,
обнялись с ним и рассказали, в чём дело.
— Ты, наверно, знаешь, что Тигры любят? —
спросил Пух.
— Если я очень постараюсь, я, наверно, вспомню,—
сказал Кристофер Робин,— но я думаю, что Тигра
сам знает.
— Я знаю,— сказал Тигра,— они любят всё на
свете, кроме мёда и желудей и ещё — как эти жгучки
называются?
— Чертополох.
— Да и еще кроме этих...
— Ну что же, ладно. Уж Кенга накормит тебя
завтраком.
Они вошли в дом, и когда Крошка Ру сказал
“Здравствуй, Пух”, и “Здравствуй, Пятачок” (по
одному разу), и “Здравствуй, Тигра” (два раза,
потому что это очень забавно звучало и, кроме
того, он ведь никогда ещё так не здоровался), они
рассказали Кенге, зачем они пришли, и Кенга очень
ласково сказала: “Ну что ж, милый Тигра, загляни в
мой буфет и посмотри — что тебе там понравится”.
Ведь Кенга сразу поняла, что, хотя с виду Тигра
очень большой, он так же нуждается в ласке, как и
Крошка Ру.
— А можно мне тоже поглядеть? — сказал Пух,
который уже начал себя чувствовать немножко
одиннадцатичасно, и, получив согласие, он
разыскал небольшую банку сгущённого молока.
Что-то, видимо, подсказало ему, что Тигры не любят
сгущённого молока, и он тихонечко унёс банку в
уголок и спокойно занялся ею.
Но чем больше Тигра совал то свой нос, то лапу,
то в одну то в другую банку, тем больше он находил
вещей, которые Тигры не любят. И когда он перерыл
весь буфет и нашёл всё, что там было, и оказалось,
что он ничего этого есть не может, он спросил
Кенгу:
— Что же теперь будет?
Но Кенга, и Кристофер Робин, и Пятачок — все
стояли вокруг Крошки Ру, уговаривая его принять
рыбий жир. И Ру говорил: “Может, не надо?” — а
Кенга говорила: “Ну-ну, милый Ру, вспомни, что ты
мне обещал”.
— Что это там такое? — шепнул Тигра Пятачку.
— Это ему лекарство дают,— сказал Пятачок.—
Витамины! Он их ненавидит!
Тигра подошёл и наклонился над спинкой кресла
Ру. И вдруг он высунул язык, послышалось громкое
“буль-буль”, и, подскочив от удивления, Кенга
вскрикнула: “Ох!” — и ухватила ложку как раз в ту
секунду, когда она уже исчезала в пасти Тигры.
Ложку она спасла, но рыбий жир исчез.
— Господи, Тигра, милый! — сказала Кенга.
— Он моё лекарство принял, он моё лекарство
принял, он принял моё лекарство! — в восторге
запищал Ру, решивший, что это отличная шутка.
Тут Тигра посмотрел на потолок, закрыл глаза, и
язык его пошёл ходить кругами вокруг мордочки, на
тот случай, если что-нибудь осталось снаружи.
Затем его озарила умиротворённая улыбка, и он
сказал:
— Так вот что Тигры действительно любят!
Теперь нас не удивит, что он поселился в доме у
Кенги и всегда получал рыбий жир на завтрак, обед
и ужин. Иногда (когда Кенга считала, что ему нужно
подкрепиться) он вместо лекарства принимал
ложку-другую кашки, которой завтракал Ру.
— Но я лично считаю,— говаривал в таких случаях
Пятачок Пуху,— я лично считаю, что он и так
достаточно крепкий!
|