Внимание! Перед вами устаревшая версия сайта!
Чтобы перейти на новую версию - щелкните по любой ссылке слева.
Дмитрий Суслин
Валентинка
акануне четырнадцатого февраля – дня святого
Валентина, – то есть тринадцатого числа Лешка просто всех замучил.
– Я хочу подарить Кате самую красивую
валентинку! – заявил он. – Чтобы она была лучше всех.
– И где ты ее возьмешь? – усмехнувшись, спросил
я брата. – Купишь в магазине самую дорогую открытку?
– Я сделаю ее собственными руками! – ответил
Лешка. Достал картон, цветную бумагу, фломастеры,
ножницы, клей и еще много всякой всячины.
Разложил все на письменном столе, засучил рукава,
высунул язык (он всегда высовывает язык, когда
что-то мастерит) и взялся за дело.
После нескольких неудачных попыток нарисовать
что-нибудь хорошее, Лешка разозлился и накинулся
на меня:
– А ты чего смотришь? Помогай! Брат ты мне или не
брат?
– Брат, – вздохнул я.
– Друг ты мне или сундук?
– Друг.
– Тогда нарисуй мне сердце, а то оно у меня все
время кривое какое-то получается, – попросил Лешка.
Я взял красный фломастер и нарисовал сердце.
– Что-то оно у тебя слишком маленькое
получилось, – не одобрил мою работу Лешка. –
Сердце жадного человека. А разве я жадный?
Я нарисовал сердце побольше.
– Опять маленькое! – воскликнул братец.
– Если я нарисую еще больше, – сказал я, – оно у
тебя не влезет в ящик для валентинок.
– Ладно, – согласился Лешка. – Теперь обклей
его золотой бумагой, чтобы красиво было.
– А я бы сделал сердце красным, – предложил я.
– Почему?
– Потому что красный цвет – это цвет любви. Как
красные розы.
– Ладно, пусть будет красным, – немного подумав,
махнул рукой Лешка. – А
буквы сделаешь золотыми. Хорошо?
– Хорошо, – не стал спорить я. – Ты давай
трафаретом буквы рисуй и вырезай их. Какую
надпись ты хочешь сделать?
– Катя, я тебя люблю! – сказал Лешка и покраснел.
– Прямо так и напишешь?
– А что еще можно написать на валентинке?
– Ну не знаю, – я пожал плечами. – Никогда,
понимаешь, никому валентинок не писал.
– Эх, ты! А еще в пятом классе! – возмутился Лешка.
– Тоже мне, жених! – поддел я Лешку, чтобы не
остаться в долгу.
Мы провозились с валентинкой весь вечер.
Испортили стопку бумаги прежде чем, все
получилось как надо. Закончили глубокой ночью.
Зато и валентинка у нас вышла – загляденье. Алая,
как роза, с золотыми буквами и золотой каемочкой.
Счастливый Леха прижал валентинку к груди и
отправился спать.
На следующий день в школе царило такое
возбуждение как перед Новым годом. Все – и малыши,
и старшеклассники – отмечали день святого
Валентина. Я не знаю, кто такой, этот святой
Валентин, по телевизору говорили, что он был
священником, который венчал влюбленных в церкви
после того, как король запретил свадьбы. И его
даже за это казнили. Вот чудак! И король тоже
хорош. Это надо же – запретить свадьбы! Наверное,
у него злая жена была. В общем, день всех
влюбленных в этом году отмечался как никогда
бурно и весело. Все ребята – и мальчишки, и
девчонки – то и дело бегали по школе от класса к
классу и бросали свои валентинки в специальные,
похожие на почтовые, ящики.
– Ты мне поможешь незаметно бросить валентинку
в ящик четвертого «Б»? – попросил меня Лешка,
когда мы подходили к школе. – Знаешь, Димка, не
хочу я у всех на виду ее бросать.
– А как же ты хочешь? – удивился я.
– Давай пока я буду валентинку в ящик бросать,
ты на стреме постоишь.
Мы с Лешкой разработали тайный план,
договорившись встретиться в коридоре во время
третьего урока в точно назначенное время. Ровно в
десять тридцать во время русского языка я поднял
руку и спросил:
– Можно выйти, Татьяна Анатольевна?
Получив разрешение, я осторожно выскользнул из
кабинета. Начальные классы у нас находятся на
третьем этаже. Через минуту я был уже на месте
возле ящика четвертого «Б». За дверью Катиного
класса учительница рассказывала
детям что-то про птиц. Лехи еще не было. Прошла
минута, вторая, третья. Он не появлялся. Я начал
нервничать, потому что мое отсутствие
становилось слишком долгим. Только я решил
вернуться в свой класс, как из соседнего кабинета
появилась лохматая голова Лешки.
– Ты чего опаздываешь? – зашипел я на него,
словно змея. – Я уже битый час тут торчу.
– Ничего я не опаздываю! – зашептал в ответ мой
брат. – Ровно десять тридцать.
Он сунул мне под нос свои часы. На них
действительно было половина одиннадцатого. Надо
же, у нас оказывается, часы по-разному идут. В пять
минут разница.
– Ладно, – смягчился я, – давай сюда свою
валентинку. Сейчас мы ее в ящик опустим.
– Ой! – вдруг воскликнул Лешка, и глаза у него
сделались круглые, словно блюдца. – Я, кажется, ее
забыл.
– То есть, как забыл? – опешил я.
– А вот так, думал о том, как бы в десять
тридцать отпроситься из класса, боялся, что
Маргарита Павловна меня не выпустит, и забыл, что
валентинку надо за пазуху спрятать. Она у меня в
рюкзаке осталась.
Я только плюнул с досады. Но таков уж мой братец.
Тут ничего не поделаешь.
– Ладно, операция переносится на четвертый
урок. Встречаемся здесь же в одиннадцать
тридцать. Только смотри, на этот раз не забудь
самое важное, – строго предупредил я Лешку.
– Не забуду! – пообещал он, и мы разбежались по
своим кабинетам.
– А мы уж думали, что ты в туалете утонул, –
сказала Татьяна Анатольевна, когда я вошел. – Уже
спасателей вызывать собрались.
Все засмеялись. А я сел на свое место и сделал
вид, что ничего особенного не произошло.
На перемене все просто с ума посходили с этими
валентинками. Мне даже завидно стало.
Начался четвертый урок. Я стал следить за
часами. Вот наступило одиннадцать тридцать. Я уже
хотел было поднять руку, но тут вспомнил, что у
Лешки часы на пять минут отстают. Чего, думаю, я
опять в коридоре торчать буду. Нет, лучше я пять
минут подожду. Через четыре минуты я отпросился с
урока математики и побежал на третий этаж.
Лешка был уже на месте. Злой, как черт.
– Ты где пропадаешь? – зашипел он. – Я тебя уже
целый час жду.
– Так ведь у тебя часы на пять минут отстают, –
напомнил я ему.
– Я знаю про это, и поэтому раньше пришел!
Надо же! Опять мы с ним разминулись. За дверью
четвертого класса учительница снова
рассказывала что-то про птиц. Что они там
помешались на этих птицах? Как будто больше в
школе рассказать не о чем!
– Ладно, – сказал я. –
Бросай свою валентинку.
– А я уже бросил! – радостно сообщил Леха. –
Операция благополучно завершена. Ура!
Вернулся я к себе, и тут мне обидно стало. Без
меня Лешка валентинку бросил. И вообще, почему
все посланиями обмениваются, а я, как дурак, без
валентинки сижу. Что я хуже других что ли?
И тогда я прямо в тетради нарисовал красивое
сердечко, конечно, не такое большое, как для Лехи,
раскрасил его красной ручкой и стал думать, что
же на нем написать. Думал, думал, а потом взял и
просто вывел:
«Катя, я тебя люблю!»
На пятом уроке, в двенадцать тридцать я поднял
руку и попросился выйти.
– Димыч, – прошептал мне Ванька, мой сосед по
парте, – ты чего вчера наелся, что сегодня все
время в туалет бегаешь?
Я ничего не ответил и через минуту был возле
ящика Катиного класса. За дверью слышался голос
учительницы. Я прислушался. В этот раз она
рассказывала про рыб.
После пятого урока все мы, то есть пятый «Б»,
побежали к своему кабинету, чтобы открыть наш
ящик. Мы занесли его в класс, сняли крышку и
высыпали на первую парту целую гору разноцветных
сердечек. Каких тут только не было! Я в жизни
столько не видел. Девчонки стали распределять
валентинки между собой и считать, кому больше
прислали. Попадались валентинки, адресованные и
мальчикам, но в основном были девчачьи.
– Дима Коржик! – вдруг выкрикнула Таня
Маракова. – Это тебе. Держи. От девочки!
Она протянула мне желтенькое сердце. И все на
меня как-то странно посмотрели. А у меня у самого
сердце вдруг забилось от волнения. Я никогда
раньше валентинок не получал. А тут, вот она. С
красивой надписью:
«С днем святого Валентина!» и стишок:
- В праздник превратится день любой,
- Если рядом будем мы с тобой.
И еще от руки написано: Дима, ты просто прелесть!
– Ваня Парандеев, а это
тебе! – снова выкрикнула Таня Маракова и протянула ему точно такую
же валентинку, как у меня. Даже стихи те же самые.
– Здорово! – обрадовался Ванька. – Это, наверно,
от Кати Лемминг. Не зря я ей валентинку послал.
– Ты ей послал валентинку? – удивился я.
– Ну да. А кому же мне еще посылать, как не Катьке?
– И что ты написал?
– Чего написал? – Ваня слегка покраснел. – «Катя,
я тебя люблю». А чего еще на валентинках пишут?
Я ничего не сказал и пошел к Лешке, чтобы с ним
встретиться и домой вместе идти.
Лешку я не нашел. Зато встретил Антона.
– Где Леха? – спросил я у него.
– Одеваться пошел, – ответил Антон, махнув
рукой в сторону гардероба. – Смотри, Димка, что у
меня есть! Это от Кати Лемминг. Правда, красивая?
Он достал из-за пазухи валентинку как две капли
воды похожую на мою и Ванькину.
– Обыкновенная, – небрежно бросил я и побежал
вниз по лестнице.
Лешка встретил меня на улице перед школой,
счастливый и сияющий. И сразу же показал мне все
ту же желтенькую валентинку.
– Видал? Катя меня тоже любит.
– Здорово! – сказал я.
Но свою валентинку показывать ему не стал.
Зачем человека расстраивать? А про себя подумал,
что девчонки все-таки очень непонятный народ. И о
чем они только думают?
|