Внимание! Перед вами устаревшая версия сайта!
Чтобы перейти на новую версию - щелкните по любой ссылке слева.
Борис Привалов
Сказ про Игната - хитрого солдата (продолжение)
Крылья ветряные
Солдат смёткою богат.
Солдатская поговорка
|
|
етряная
мельница Спирьки-Чёрта стояла на
невысоком холме, и её дырявые крылья были любимым
местом ночлега всех проживающих в округе галок.
Галочьи крики временами достигали такой силы,
что заглушали лай сельских собак и даже
колокольный звон церкви. Когда галки, вопя и
крича, кружили вокруг мельницы, то казалось
издали, что крылья ветряные кружатся вместе со стаей.
Иногда стая поднимала шум и среди ночи. Это
случалось по разным причинам: то неожиданно
поднявшийся ветер начинал крутить крылья
старого ветряка, то к птицам подбирался
какой-нибудь враг - хорь, крыса или деревенский кот-озорник.
Внизу под мельницей, огибая холм, текла река.
Перед тем как сделать вокруг холма петлю, река,
словно собирая силы и переводя дух, долго
крутилась в большом омуте, свивала в жгут свои
текучие прозрачные пряди. За ледяную ключевую
воду и глубину непомерную омут прозвали Бесовым.
- Раз мельница Спирьки-Чёрта, значит, она
Чёртова, - шутили крестьяне, - а раз так, то и омут Бесов...
Над омутом, у подножия холма, кусты и травы
стояли яркие, зелёные, словно никакой засухи нет
и не было. А почти рядом, наверху, коробилось,
трескалось от непосильной жары поле и темнели,
умирали, сгорали, как тоненькие свечки, стебельки ржи.
Надела земельного у Игната не было.
Истосковавшись по работе, солдат всё время
проводил на полосках деда Данилки и бабки Ульяны.
Рыхлил землю, твёрдую, спёкшуюся в камень. Воду
пытался носить с реки. Но что три дюжины вёдер
могут поделать с палящим зноем, с жарой-убийцей?
- На мельнице галки так хозяевами и останутся,
видно, - тяжко вздохнул дед Данилка. - Нам-то в этом
году молоть нечего будет...
Игнат долго ходил вокруг мельницы. Остановился,
подпрыгнул, повисел на крыле, которое
накренилось ниже других.
- Что, Игнатка, задумал-замыслил? - спросил дед Данилка.
Он, положив руки на посох, сидел в тени мельницы
рядом с бобылём Савой. Тут же растянулся на земле
Дурында, ни на шаг не отходящий от солдата.
Игнат отошёл от мельницы, уселся возле деда.
Длинный нескладный Савушка только что вернулся с
болота и принёс большую корзину грибов.
- Спасибо тебе, служба, - в который уж раз
благодарил он Игната, - теперь мужики по любой
трясине ходят, что по лугу. Ух и места я в болоте
отыскал - заповедные, право слово! Среди топи -
остров. И луг там есть, и лес, и родники звенят,
воркуют, как птицы. Трава на том лугу по пояс,
ей-богу... Мягкая, ну прямо шерсть ягнячья. А
грибов - не счесть. Как листьев, опавших осенью. И
таких островов не один, не два...
И Савушка снова и снова показывал Игнату и деду
Данилке свой нынешний грибной улов.
- Вот, глядите, каков барин! - крутил бобыль в
своих задубелых длинных пальцах
толстячка-боровичка. - Ему знойко, он весь мокрый,
а дух какой - нутром земным тянет!
- А я уже забыл, какие они, грибы-то... Где им здесь
расти, в таком пекле? - И дед Данилка нежно снял с
тёмной шляпки гриба тонкий зелёный листочек.
Игнат взял листок из пальцев деда, понюхал его.
- Колосница болотная, - сказал он. - Горья трава,
да раны заживляет хорошо. Приложишь - и затянется.
Меня не один раз выручала матушкина наука травяная.
- Там на болоте чудес много, - радостно продолжал
Савушка. - Я шалашик построил, ночую там.
- Чего ж ты, Игнат, на мельницу скакать начал? -
спросил дед Данилка. - Задумал что или с какой радости?
- Наш командир говаривал: пускай ум наперёд в
разведку, а без него - как в потёмках, - сказал
Игнат. - Мельница ведь ещё работать может.
- Да какая уж работа! - махнул рукой Савушка. - В
неделю-то всего разок жернова и похрустят. Вон,
гляди, поп Парамон едет, ему мешка два смолоть
нужно. И снова хоть спи, хоть так сиди. Под вечер
ветер набегает - самая бы работа, эх, да нет её...
- Я в делах-то мужицких поотстал малость, -
сказал Игнат, а мохнатые брови его грустно
опустились почти на самые глаза. - Ежели нынче
воду дать земле, рожь ещё может встать?
- Да где ж её, воду-кормилицу, взять? - удивился
дед Данилка.
- Не о том речь, где взять, - озабоченно произнёс
Игнат, - а спасёт ли вода хлеб?
- Кое-что авось и выручит, - проговорил задумчиво
Савушка. - Всё лучше, чем ничего.
- Хуже не будет, - молвил дед Данилка. - Хоть и
поздно, да дождик немного дело бы поправил...
- Что ж мельница зря пропадает? - В глазах Игната
зажглись задорные огоньки. - Машет крылами, да без
толку! Её так приспособить надобно, чтоб воду из
речки гнала!
Дурында повернулся на бок, лицом к Игнату,
удивлённо на него уставился.
- Как это... мельница... с речки? - не понял Дурында.
- Начну мастерить, тогда сразу разберётесь! -
Игнат встал, потянулся. - Сейчас крылья жернова
вертят, а будут воду таскать - и вся недолга.
Только вот канавы рыть надобно, чтобы русло воде
дать.
- Ох, мудрено! - Савушка ещё раз полюбовался на
свои грибы и закрыл их лопухом. Тоже встал,
взглянул на дорогу: - Отец Парамон опять сам зерно
порешил на мельницу свезти... Никому не верит. Всё
боится - обманут, объегорят!
Дед Данилка, положив подбородок на ручку
посоха, всё ещё обдумывал слова солдата.
- Слушай, Игнат, а ведь мельница-то
Спирьки-Чёрта, - произнёс дед. - Он тебе не даст с
ней мудровать.
- Солдаты чертей разве боятся? - усмехнулся
Игнат. - Найду и на Спирьку управу. Он слова мне
худого не молвит. Пошипит, как змей подколодный,
да и замолкнет.
... Поп Парамон держал вожжи в одном кулаке.
Лошадь лениво пылила по нагретой солнцем дороге.
Парамон, пригревшись, клевал носом - видно, князь
Стоеросов, как обычно, не дал ему ночью спать.
Лошадь сама остановилась возле мельницы. Парамон
раскрыл глаза, огляделся, перекрестился и крикнул:
- Возьми-ка, Дурында, поднеси мешки!
Как и предсказывал Савушка, поп привёз два
мешка с зерном.
Завидя Игната, поп Парамон ощерил в улыбке свой чёрный зуб:
- День добрый, Игнатик! Что поделываешь? Мучица в
твоей избе появилась уже?
- Нет у меня муки, - сказал Игнат. - А я тут деду
Даниле помогаю - пропадает землица-то.
- Всё горит, всё сохнет, - вздохнул поп и потёр
лёгкие свои ладошки одна о другую. - Всё беды за
грехи наши... Эй, Савка! Смели, когда ветер будет,
муку, а я за ней Аринку пришлю!
Савушка с усмешкой взглянул на попа:
- Не могу я молоть муку.
Поп глаза вытаращил:
- Да что ты, Савка, сдурел?
- Нет, не сможет он, - подтвердил дед Данилка, -
верно сказал.
- Смелешь ты мне муку или нет? - закричал Парамон
Савушке. - Я брату скажу, он тебя в бараний рог
свернёт! Я такую молитву сотворю, что налетит
ураган, снесёт эту мельницу, щепку на щепке не
оставит!
- Эх, Парамон, Парамон! - засмеялся Игнат. - Ты
молись, чтобы бог превратил твоё зерно в муку, -
это же легче!
- Тьфу, нечистая сила! - плюнул в сторону Игната
рассвирепевший Парамон. Он от гнева стал красным
как варёный рак. - Отчего не хочешь муку мою молоть?
- Савелий истину говорит: не может он твою муку
молоть, - сказал Игнат. - Ведь не муку, Парамон, мелют, а зерно!
Парамон подумал-подумал и рассмеялся:
- И то верно! Ох, хитры вы, мужики! Ну да ладно: не
всё вы, и я над вами посмеюсь, придёт время... Чего
понапрасну на поле сидите? Шли бы в храм, мы бы все
вместе вознесли молитву, чтобы дождь на землю
пал!
- В эту пору дождя ждать - всё равно что от жука
мёду, от рыбы песни, - сказал Игнат.
- Ты, Игнатик, шутки шути, а людей не мути, -
серьёзно произнёс поп и погрозил Игнату пальцем.
- В церковь надо ходить чаще, смиреннее станешь!
Парамон сел в повозку, лихо свистнул и погнал
лошадь к деревне.
- Ну, Яков, - сказал Дурынде Игнат, - теперь у нас
большое сраженье начнётся. Нужно канав мелких
нарыть поперёк поля, чтобы воду по ним пустить...
Да ворот наладить - воду из реки тянуть... Надобно
мужиков позвать в помощь - одни не управимся.
... Вечером Дурында рассказал Спирьке о том, что задумал Игнат.
Чёрт сел на лавку, сложил руки, тощие пальцы его
то свивались в клубок, то распутывались. Наконец он произнёс:
- Пусть работают, может, какой толк и будет от
полива. Потом я вспомню, что мельница-то моя, свою
долю попрошу... Тогда они у меня попляшут!
Глаза Спирьки вспыхнули злобой. Он вскочил с
лавки, пробежал по горнице неслышными шажками из
угла в угол, вернулся, снова сел.
- С солдатиком справиться нужно, устыдить его
при всех... Вот будете канавы копать завтра, и с
солдатиком на спор: кто скорее копать умеет? Ты с
ним справишься? - Спирька оглядел мощную фигуру Дурынды.
- А как же! - пробасил Дурында. - Он же мозгляк,
щуплый. Оглянуться не успеет, как у меня всё
готово будет.
Спирька опять пробежался по горнице.
- Расписочка где у солдата запрятана,
присмотрел? Или ещё нет?
- Есть вроде на примете у меня место одно, -
ладонью потёр затылок Дурында. - Может, там она.
- Добро, - улыбнулся Спирька краем губ. - Завтра к
полудню сам приеду смотреть на конфуз
солдатика... Смотри, Дурында, не опозорь себя.
Солдатик не так прост, как прикидывается.
- Да где ему, - отмахнулся Дурында. - Щуплый он, старый.
... Утром, когда мужики собрались возле мельницы,
Дурында предложил Игнату:
- Давай, служивый, кто кого?.. Будем канавы
копать. Кто до полудня больше сделает?
"Неспроста парень такое надумал, - сообразил
Игнат. - Видно, Спирька или Парамон хотят меня
перед мужиками высмеять, - рассудил он. - Я в
крестьянской работе не горазд, только привыкать
начинаю. Яков меня сильнее..."
- Ладно, согласен, - сказал Игнат. - Только давай
работу разделим поровну: я буду копать, а ты -
уставать за меня.
Дурында подумал, покрутил головой.
- Обманут тебя, бедолага, - весело сказал
чернобородый Демид. - Не соглашайся. Знаешь ведь -
хитёр солдат Игнат!
- Кому нужна усталость? - едва удерживаясь от
улыбки, молвил дед Данилка. - Это же вроде хворобы.
- Устанешь - ноги протянешь, - поддержал Савушка.
Мужики шумели, смеялись, подталкивали друг друга:
- Ай да Дурында! С солдатом хочет тягаться!
- Силён малый, да с чужого голоса поёт.
- Вправду говорится про глупого: беду скоро
наживёшь, да не скоро выживешь!
Дурында пытался морщить лоб, тёр ладонью
затылок, потом рассмеялся и подмигнул Игнату:
- Не на такого напал! Нашёл дурака, чтоб я за тебя
уставал. Нет уж, работать буду я, а ты за меня уставай!
- Нет, так я не хочу! - нарочито бойко
запротестовал Игнат.
- Забоялся? - презрительно сказал Дурында.
Правильно Спиридон говаривал: "Солдат с тобой
тягаться не станет".
- Ага, значит, это Спирька-Чёрт тебя науськал? -
подхватил Демид. - Вот откуда ветер дует!
- Забоялся? Забоялся? - гордо повторял Дурында.
- Ладно, раз так дело повернулось, я согласен, -
сказал Игнат. - Я буду за Якова уставать.
Посмотрим, кто выдюжит.
Дурында начал копать канаву, а Игнат лёг в тени
мельницы и время от времени тяжело охал и стонал.
Между охами и стонами Игнат вставал, помогал
Василию, Демиду и Саве прилаживать ворот к
мельничному механизму.
От ворота тянулись верёвки к реке. На верёвке
крепили бадейки. Бадейки должны были зачерпывать
воду, а мельничная сила - вытягивать их наверх.
- Вот тут бадейки будут опрокидываться, сливать
воду в жёлоб, - говорил Игнат, отмечая вехой место,
- а дальше - вода уже пойдёт по канавам... О-о-ох...
как я устал... все кости ломит... о-о-ох! - застонал
Игнат так громко, чтобы Дурында его услышал.
А Дурында превзошёл сам себя: он неустанно рыл и
рыл, покрывая поле морщинами канавок и канав.
Стоя в воде, двое мужиков прилаживали к канату
бадейки. У Игната сердце сжалось, когда он увидел
их худые тела.
- Аж рёбра светятся! - дёрнул себя за ус Игнат. -
Вот до чего довели хлеборобов!
Солнце показывало полдень. Задымилась,
запылилась дорога.
- Загадку отгадайте, люди добрые! - сказал Игнат.
- Шесть ног, две головы, один хвост. Ну-ка?
- Человек на лошади, кто не знает? - усмехнулся
дед Данилка, сверкнув зубами.
- Ладно, - покрутил ус Игнат. - А кто таков: лют, а
не князь, хитёр, а не поп?
Наступило молчание, потом все заговорили сразу.
- Нет, нет, нет! - замахал руками Игнат. - Все -
пальцем в небо. Спирька-Чёрт это, вот кто. Вон сюда
скачет. А зачем, сам скажет!
Дурында отставил заступ и, заслоняясь от солнца
своей громадной, чёрной, как сковорода, ладонью,
посмотрел на дорогу. Радостная улыбка пробежала
по его лицу. Он отёр пот и направился к мельнице,
где только что улёгся в тени Игнат.
Солдат слегка стонал.
- Сил нет, до чего Игнатка намаялся, - сказал дед
Данилка Дурынде. - Не пожалел ты его!
- А ещё в сраженьях бывал! - пробасил Дурында. -
Будет знать, как со мной вязаться.
- Да, уморил ты его, - закивал головой Савушка.
- Поделом - с силой не вяжись! - гордо произнёс Дурында.
Подскакал на пегой толстоногой и пузатой
лошадке Спирька. Увидел лежащего без чувств
Игната, обрадовался. Серое лицо Чёрта порозовело,
тонкие губы растянулись в улыбке. Плётка, которой
он погонял лошадёнку, забила дробь по сапогу.
На Спирькиной груди сверкал квадратный
бороденный жетон, полученный от князя. Поэтому
Спирька презрительно посматривал на медаль,
висящую на кафтане Игната: дескать, и мы не лыком
шиты - имеем награды и отличия!
- Много он накопал? - хрипло спросил Спирька Дурынду.
Дурында обвёл рукой часть поля, покрытую сетью
канав, стукнул себя в грудь:
- Всё я сделал... Готово!
- Готово-то готово, да сделано бестолково, - не
открывая глаз, сказал Игнат.
- Это ты копал? - стараясь разобраться в
случившемся, спросил Спирька. - А он что делал?
Дурында как мог рассказал Спирьке об условии
спора, про то, как хитрый солдат пытался его,
Дурынду, обмануть и как у солдата ничего из этого не вышло.
- Меня не проведёшь! - радостно пробасил Дурында
и снова стукнул себя кулаком в грудь.
- Ох и остолоп! - прохрипел Спирька и вытянул
парня по спине плёткой. - Дурында ты и есть!
Чёрт ещё раз ударил парня и ускакал.
Онемевший от удивления и боли Дурында остался
на дороге, и пыль от копыт на мгновение скрыла его
от Игната, Савушки, деда Данилки.
- Жалко его, - сказал Игнат, садясь на траву. -
Яков парень-то неплох. Работящ, да доверчив очень.
- Чужой ум хорош, а свой лучше, - молвил дед. - Он
под Спирькину дудку пляшет, вот и доплясался.
Когда пыль осела. Дурында протёр глаза и пошёл к
мельнице. Лицо его было растерянным и удивлённым.
Он молча сел рядом с Игнатом и дедом.
- Не туда иди, куда дорожка ляжет, а куда ум-разум
подскажет, - сказал Игнат. - Вот ты, Яков, сам на
свой крючок и попался. Опозорился, как швед под Полтавой.
Игнат, глядя в голубые простодушные глаза
Якова, растолковал, что произошло.
- Ты прихвостень Чёртов! - вставил дед Данилка. -
Спирька тобой вертит, как пожелает. Тьфу,
смотреть тошно!
Яков со всем соглашался, кивал головою.
До захода солнца Игнат и Яков помогли Савушке,
Василию, Демиду и другим мужикам наладить ворот и
бадейки. Подождали ветра, но его не было, и крылья
мельницы были неподвижны.
Уже начали прилетать крикливые галки,
располагаться в привычных местах.
- Идите! Вечеряйте! - сказал Савушка, едва
перекрикивая галочий грай. - Будет ветер -
приходите хоть ночью! Посмотрим, что вышло!
|