Внимание! Перед вами устаревшая версия сайта!
Чтобы перейти на новую версию - щелкните по любой ссылке слева.
Отдай то, что дома не оставил
Пошел один человек на охоту. Долго он бродил по
лесам да болотам - ничего не убил. Наконец
приметил на одном островке тура. Стоит он,
красивый, как на картинке. Выстрелил охотник, тур
прыгнул и помчался в кусты. Охотник за ним. Бежал,
бежал и не заметил, как попал в трясину.
Выбирается он из трясины изо всех сил, да где
там! Затягивает его трясина, засасывает. Вот по
самый пояс уже засосала... Видит охотник - смерть
подошла. Стал он звать на помощь.
Вдруг вырос перед ним щупленький седой дедок с
длинной бородою, в лаптях в сажень длиною.
- Спаси меня, человече! - просит его охотник.
- Ладно, - говорит дедок, - я спасу тебя, да только
не даром - отдай мне то, что ты дома не оставил.
Думал-думал охотник - чего ж это он дома не
оставил? Ничего припомнить не мог. А тут трясина
уже чуть не по самую шею засосала: одна только
голова да руки наверху. Ну что ж, торговаться не
время...
- Бери, - говорит, - себе то, что я дома не оставил,
только скорее спасай!
- Нет, это еще не все, - хихикает дедок. - Сейчас-то
ты согласен, а лотом откажешься.
- Не откажусь...
- А чтоб не отказался, дай мне расписку. Вынул
дедок из кармана кусок воловьей кожи и нож, подал
охотнику;
- Надрежь, - говорит, - мизинец да распишись
кровью своей на этой коже. Так оно будет надежней.
Расписался охотник на воловьей коже, дедок
подхватил его да и вынес на сухое место, а сам
исчез.
Опамятовался охотник после лихой напасти,
обтер с себя грязь и пошел домой. И так ему стало
по пути на душе тревожно, хоть плачь: чует сердце
беду.
Только он переступил порог дома, а ему говорят :
- Где ж ты так долго пропадал: жена вон сына тебе
родила!
Как услыхал об этом охотник, так и обомлел:
голова закружилась, в глазах помутилось. Был он
человек бездетный. А тут на тебе! Дождался
наконец сына, да не себе, а черту лысому!
Собрались гости на родины. Пьют, веселятся. А
отец сидит, как туча черная, и все плачет. И кто ни
спросит его, чего он плачет, - никому ничего не
говорит. Поначалу думали, что это он от радости -
понятно, сына дождался! А потом и спрашивать
перестали.
Тем временем растет хлопчик, как на дрожжах. И
такой удался красивый, разумный! Звали его Янка.
Отдали родители его в обучение. И он всех своих
однолеток враз обогнал. Ко всему был способный -
как к работе, так и к учению.
Люди любуются, глядя на Янку, завидуют охотнику.
А отец все смотрит на него и плачет.
Вырос Янка, сделался стройным парнем, хоть жени
его, а отец, чем дальше, тем все пуще печалится.
Вот однажды сын и спрашивает его:
- Скажи мне, тата, чего ты такой невеселый? Чего
ты, глядючи на меня, все плачешь? Разве я не твой
сын?
Вытер отец слезы и отвечает:
- Да, сынок, не мой ты... Вот из-за того я и плачу.
И рассказал сыну, как запродал он его седому
дедку.
Выслушал сын и говорит:
- Коли так, отец, то прощай! Или голову сложу, или
расписку твою у нечистой силы назад отберу. Не
хочу я, чтобы ты всю свою жизнь плакал!
Собрался Янка, взял лук, стрелы, хлеб и двинулся
в путь-дорогу.
Долго ли, коротко он шел - добрался до речки. А
места кругом такие красивые, что дальше и идти не
хочется. “Ну что ж, отдохну здесь маленько,
полюбуюсь”, - решил Янка. Прилег он на бережку, за
кустом, вынул из торбы хлеб. И только он собрался
поесть - вдруг летит стая уток: одиннадцать
впереди, а двенадцатая изо всех сил их догоняет, а
возле нее кружится коршун. Вот-вот ударит ее
острым клювом.
Схватил Янка лук и пустил стрелу в коршуна.
Смотрит - камнем падает коршун в болото, перья
рассыпает, а утка прямо к нему опускается.
Опустилась утка возле Янки, ударилась о землю и
стала перед ним девушкой, да такою красивой, что
ни в сказке сказать, ни пером описать.
Поклонилась девица-красавица Янке и говорит:
- Спасибо тебе, добрый молодец!
- Не за что, - отвечает в смущении Янка.
- Как так не за что? - удивляется девушка. - Ты
ведь меня от смерти спас. Кто ты такой и куда
идешь?
Янка все рассказал ей о себе.
Поглядела на него девушка с испугом и говорит:
- Так это ты, видно, идешь к моему отцу.
- А кто твой отец?
- Колдун.
- Нет, - говорит Янка, - отец запродал меня
какому-то дедку с длинной бородою, в лаптях в
сажень длиною...
- Это он и есть! Мой отец в кого хочешь обернется.
Теперь он паном ходит.
Нахмурился Янка, а девушка и говорит:
- Не горюй, милый! Ты без меня пропадешь, как не
один уже пропал, а вместе мы что-нибудь да
придумаем. Прощай!
- Скажи, а как же тебя звать?
- Кася.
Обернулась девушка серою уткой, поднялась и
полетела вслед за сестрами.
Пошел Янка в ту сторону, куда полетели уточки, и
вскорости подошел к панской усадьбе. Постучался
в ворота.
- Что тебе надо? - спрашивают слуги.
- Хочу видеть хозяина.
Вышел хозяин - толстый пан в дорогой заморской
одежде.
- Что скажешь?
- Да вот, - говорит Янка, - ищу своего хозяина.
- Какого?
- Того, кому отец меня запродал, когда я только
на свет родился.
- Так это я и есть твой хозяин.
- Прости, панок, - говорит Янка, - а есть ли у тебя
расписка от моего отца?
- А как же, имеется.
- Так верни ее мне, пане, а то отец мой все горюет
да плачет, что так плохо получилось. Я отнесу ему,
вот он и успокоится.
- Ишь ты, какой прыткий! - смеется пан. - Ты сперва
отслужи у меня положенный срок, тогда и верну. А
ежели не захочешь служить, то с живого кожу сдеру.
- Так давай мне работу, - говорит Янка, - я буду
служить. Работать мне не привыкать стать. Вынул
пан из кармана наперсток, подал Янке:
- Вычерпай к утру этим наперстком мое озеро за
домом, рыбу всю выбери из него, а дно желтым
песком посыпь. Это работа нетрудная.
Пошел Янка к озеру, начал вычерпывать воду
наперстком. Черпал-черпал до самого вечера,
уморился, а толку никакого. Заплакал он с горя и
пошел искать Касю, чтоб посоветоваться, как быть.
Пришел на двор, походил - никого не видно. Зашел
в самый конец двора. Глядь - стоит на отлете
постройка: хатка - не хатка, хлевец - не хлевец...
Подошел он к той хатке, вдруг слышит - зовет его
через оконце голос знакомый:
- Гей, Янка! Ты, вижу, совсем меня позабыл. Глянул
он в оконце, а там Кася стоит! Вошел Янка в хатку,
поздоровался и рассказал ей, какую немыслимую
работу задал ему ее отец. А девушка и говорит:
- Ничего, утро вечера мудреней. Ложись спать, а я
что-нибудь да придумаю.
Послушался Янка и лег спать.
В полночь вышла Кася на крыльцо, махнула
волшебным прутиком, и вмиг явились к ней тридцать
хлопцев-молодцев - один в один.
- Что прикажешь нам, панночка?
- Вычерпайте к утру озеро, рыбу всю выберите да
дно желтым песком посыпьте!
- Ладно! - ответили хлопцы-молодцы и помчались
скорей выполнять работу.
Поутру девушка разбудила Янку.
- Ступай, - говорит, - доложи отцу, что все, мол,
сделано. Только не признавайся, что я тебе
помогла, скажи: сам все, дескать, сделал.
Пошел Янка, доложил пану. Тот посмотрел - и
правда, все исполнено, как он приказал. И работа
чистая - никакого изъяну не найдешь.
- Молодчина! - похвалил пан. - Работник ты, я вижу,
неплохой. Если будешь так стараться, то я тебе и
расписку отдам и дочку за тебя замуж выдам. У меня
их двенадцать, выбирай себе любую, какая
приглянется. Вот только беда: нет у меня
отдельного дворца для тебя с молодою женой. Но ты,
я вижу, парень работящий. Так вот тебе и работа:
построй за ночь такой дворец, чтоб было в нем
столько комнат, сколько дней в году, и чтоб сиял
потолок, как небо, и светили на нем солнце, месяц и
звезды, а вокруг дворца чтоб река протекала, а над
ней перекинут был мост - золотая мостовина,
серебряная мостовина, и чтоб над мостом радуга
висела и упиралась краями в воду...
Словом, чтобы было приятно и самому поглядеть и
людям показать. Построишь такой дворец - отдам
тебе расписку и дочку в придачу, а не построишь -
кожу сниму с живого. А теперь ступай.
Понурил Янка голову. “И чтоб ты пропал,
нечистая сила! - подумал он про себя. - Чем дальше,
тем труднее задачи загадывает. Как же мне
построить такой дворец? Видно, опять надо к Касе
идти, может, она поможет?”
Пришел он к девушке и рассказал ей, какую опять
работу задал ему пан-колдун.
- Работа эта, и правда, потяжелей первой, -
говорит Кася, - но что-нибудь да придумаем. Ты
ступай да походи пока по двору, будто для дворца
место выбираешь, а как стемнеет - назад сюда
возвращайся.
Так он и сделал. Походил по двору, а когда
завечерело, вернулся в хатку. Поужинал и
спрашивает Касю:
- Почему это все твои сестры живут с матерью во
дворце, а ты в этой хатке на отшибе?
- Потому, что у меня не мать, а мачеха. Она не
хочет, чтобы я жила вместе с ее дочками.
- А знаешь что, Кася, - сказал Янка, - твой отец
посулил отдать мне в жены свою дочь, коль дворец
построю... Так я попрошу, чтоб он отдал мне тебя.
Что ты на это скажешь?
Нахмурилась Кася, головой покачала:
- Не знаешь ты, милый, моего отца! Он так просто
меня не отдаст, а выстроит всех нас в ряд и
предложит тебе выбрать, а ты меня не узнаешь...
- Узнаю! - говорит Янка. - Как это так, чтоб я тебя
не узнал?
- Вряд ли! - вздохнула Кася. - Все мы сестры одна в
одну - и волос в волос, и голос в голос. А если уж
очень хочешь выбрать меня, то запомни примету:
будет у меня в волосах белый цветочек. А если отец
во второй раз предложит выбирать, то над моей
головою будет муха летать, а в третий - будет
зеленая ниточка завязана на моем правом
пальце-мизинце. Запомнишь?
- Да чего там! Хочу выбрать только тебя и никого
больше.
- А теперь, - говорит девушка, - ложись спать, а то
ночь уже на дворе.
Лег Янка в мягкую постель и уснул как убитый. А
Кася вышла на крыльцо, махнула прутиком - и вмиг к
ней явились тридцать хлопцев-молодцев.
- Что велишь, панночка?
- Постройте за ночь такой дворец, чтобы было в
нем столько комнат, сколько дней в году, чтоб сиял
потолок, как небо, а на нем светили бы солнце,
месяц и звезды, а вокруг дворца протекала река, а
над ней перекинут был мост - золотая мостовина,
серебряная мостовина, и чтоб над мостом радуга
висела и упиралась краями в воду...
- Хорошо, - ответили молодцы и помчались скорей
выполнять работу.
Один пилит, другой тешет, третий строгает кипит
работа!
Вышел на другой день Янка на двор, глядь - стоит
новый дворец, крышею небо подпирает. Над дворцом
радуга сияет, над рекой серебряно-золотой мост
блестит.
Вошел Янка во дворец, глянул вверх, чуть не
ослеп: солнце сияет, месяц светит, звезды
сверкают...
Стал Янка на мосту, ждет пана.
Вышел пан, залюбовался новым дворцом.
- Ну, - говорит Янке, - вижу, что ты мастер не хуже
меня. Что ж, ничего не скажешь, ежели сам ты все
это сделал.
- Сам, - говорит Янка. - А кто ж за меня делал?
- Хорошо, если сам. Постарался, да не для кого
другого, а для себя самого. А пока свадьбу
справлять, дам я тебе еще одну работу. Есть у меня
конь, нету ему цены, да одна только беда:
неезженый. Объезди-ка его до свадьбы...
Янка повеселел:
- Ладно, пане, завтра объезжу.
А сам себе думает: “Ну, эта работа для меня
самая легкая!”
Тем временем вышла и мачеха со своими дочками
поглядеть на новый дворец. Понравился он им. А как
узнали дочки, что отец обещал выдать одну из них
за такого знатного мастера, то все как одна
захотели за него замуж.
Поговорил Янка с паном и пошел себе,
насвистывая, к Касе.
Пришел он и хвалится, что скоро, мол, станет она
его женой: теперь уж отец задал ему работу по его
силам!
- Нет, - говорит ему Кася, - не радуйся прежде
времени. Ты думаешь, что отец даст тебе простого
коня? Не такой уж он добрый! Это будет он сам, а не
конь. Знаешь, отец не верит, что ты сам вычерпал
озеро и построил дворец. Вот и хочет он тебя
проверить.
Подчесал Янка за ухом.
- Так что же мне делать? Как его, черта,
объездить?
- Не горюй прежде времени, а ложись спать. Завтра
видней будет, - успокоила его Кася. Поутру
разбудила Кася Янку.
- Иди, - говорит, - коня объезжать, раз согласился.
- Боюсь, - мнется Янка, - напугала ты меня этим
конем.
- Ничего. Один ты с ним не справишься, а вдвоем мы
сумеем.
И подала ему Кася железный прут.
- На, - говорит, - с ним ты не пропадешь. Как только
конь станет артачиться - бей его со всей силы
промеж ушей.
Пришел Янка на конюшню. Стоит там конь в
яблоках: глаза кровью налиты, из ноздрей пламя
пышет, из ушей дым валит - нельзя и подступиться!
Подошел Янка к коню, хотел было вскочить ему на
спину, а тот поднялся на дыбы, взвился до потолка
и так заржал, что вся конюшня задрожала.
- Эге, - говорит Янка, - значит, и вправду чертов
ты конь! Хорошо ж. Есть у меня для тебя лекарство!
Подкрался он к коню сбоку и хлестнул его прутом
промеж ушей. Конь враз как сноп на колени упал. А
Янка тем временем прыг на него! Конь опять на дыбы
взвился - чуть Янку не сбросил. Но Янка изловчился
и давай его из всех сил хлестать промеж ушей
прутом. Храпит конь, пляшет под ним, как бешеный. А
Янка все хлещет его.
Крутился, вертелся конь по конюшне ужом, потом
видит - ничего не поделаешь: вырвался на двор и
помчался в чистое поле. Летит, чуть земли
копытами касается и все норовит Янку сбросить,
под себя подмять.
Летал, летал конь по полям, по горам, выше лесу
подымался, в глубокие яры спускался и наконец
сдался: повернул назад и пошел шагом.
Приехал Янка на конюшню, поставил коня, а сам,
радостный, побежал к Касе.
- Ну, - говорит Кася, - видно, хорошую баню задал
ты моему отцу, ежели сам живой вернулся.
- Верно! - смеется Янка. - Уж старался как мог.
Чуть твой прутик не изломал.
И, не поужинав, Янка, как сноп повалился в
постель и заснул сном богатырским.
Поутру Кася будит его.
- Теперь ступай к отцу, проси его, чтобы отдал
расписку.
Позавтракал Янка да и пошел к пану. Приходит.
Пан сидит в кресле, невеселый, с перевязанной
головой. “Ага, - думает Янка, - будешь ты помнить
Касин прутик!”
- Что ж, - говорит пан, - я своему слову хозяин -
как станешь моим зятем, тогда и расписку отдам.
- Пусть будет так, - согласился Янка. - Показывай
своих дочерей.
Повел пан Янку в другую комнату. А там стоят
двенадцать девушек, все на одно лицо, и голос в
голос, и волос в волос, и росту одного. А сбоку
старая пани похаживает..
Обошел Янка девушек один раз, второй и приметил
белый цветочек в волосах у крайней девушки.
Подошел он к ней, взял ее за руку и подвел к отцу.
- Вот, - говорит, - эта мне приглянулась.
- Ну, эта так эта, - отвечает пан, - у меня все
дочки одинаковы. Бери себе ту, которая
приглянулась.
А пани от злости так и позеленела: не родную ее
дочь выбрал себе в жены знатный мастер, а
нелюбимую падчерицу!
- Нет, - затопала она ногами, - я так не согласна:
пусть еще раз выбирает! Пан говорит:
- Пусть будет по-твоему.
Завязал он Янке глаза платком, а потом развязал
и говорит:
- Выбирай во второй раз!
Обошел Янка девушек, видит - у одной из них муха
над головою летает. “А-а, - вспомнил он Касины
слова, - вот это она и есть!”
Взял он ее за руку и подвел к пану.
- Что ж, - говорит пан, - бери эту: у меня все
одинаковы.
А пани опять затопала, закричала:
- Не согласна я! Пусть до трех раз выбирает!
Завязал пан Янке глаза платочком, а потом
развязал - и стоят перед ним опять двенадцать
девушек, все как одна.
Начал Янка приглядываться к рукам и заметил у
одной из девушек зеленую ниточку на правом
пальце-мизинце.
- Пускай эта будет моею женой, - говорит он пану.
Ничего не поделаешь - пришлось колдуну отдать
ему расписку.
- Завтра сыграем свадьбу, - говорит пан, - и
будете вы жить в новом дворце.
Пошли молодые в Касину хатку к свадьбе
готовиться. Кася говорит Янке:
- Свадьбу справлять будем не у моего отца, а у
твоего.
- Почему? - спрашивает Янка. - Ведь здесь наш
дворец стоит!
- Нам надо бежать отсюда, а то злая мачеха
погубит нас, - говорит Кася.
В полночь, только во дворце все крепко уснули,
выскочили они из хатки и побежали к отцу-матери
Янки.
Наутро поднялись паны и панночки - ждут молодых:
пора и свадьбу справлять. Да долго что-то спят
молодые.
Послали слуг будить их.
Подошли слуги к хатке. Звали, звали - никто не
откликается. Заглянули в хатку - пусто. Вернулись
слуги и рассказали об этом пану.
Пан разгневался, а пани как закричит:
- Эй, гонцы, догоняйте их! Живых или мертвых, а
назад верните!
Вскочили гонцы на коней и помечались во весь
дух. Летят лесами, летят борами - напали на след.
- Ну, теперь они от нас не уйдут! - говорят гонцы.
А Кася припала в это время к земле, послушала.
- Земля гремит, ветер шумит, - говорит, - это за
нами погоня летит...
- Что ж нам делать? - спрашивает Янка.
- Я обернусь овечкой, а ты пастушком будешь. Если
спросят тебя, не видал ли ты на этой дороге хлопца
с девушкой, скажи, мол, не видел.
Махнула Кася прутиком, и все сделалось, как она
задумала.
Подлетают гонцы;
- Эй, пастушок, а не видел ли ты на этой дороге
хлопца с девушкой?
- Нет, - отвечает пастушок, - я с самого утра здесь
пасу, а никого не видал.
Покрутились гонцы на месте - нету следа.
Воротились они назад, говорят панам:
- Никого не догнали. Только пастушка с овечкою
повстречали. Спросили у него, а он говорит, что с
самого утра, мол, пасет, а никого не видал.
- Так это ж они! - закричала пани. - Скорей
догоняйте!
Бросились гонцы назад. “Ну, - думают, - уж
теперь-то мы поймаем пастушка с овечкой как
миленьких!”
А Кася с Янкой бегут и бегут изо всех сил.
И вот чуют они опять за собой погоню. Махнула
Кася прутиком - и обернулась зеленым садом, а Янка
- садовником.
Подлетела погоня:
- Эй, садовник, а не видел ли ты на этой дороге
хлопца с девушкой?
- Нет, - говорит садовник, - не видел. Вот уже
десять лет я за садом ухаживаю, а хлопца с
девушкой ни разу не видел.
- А пастушка с овечкой?
- Тоже не видел.
Воротились гонцы назад.
- Видно, - говорят, - с дороги мы сбились.
Встретили по пути только садовника возле сада, но
он сказал, что десять лет как за садом ухаживает,
но ни хлопца с девушкой, ни пастушка с овечкою и в
глаза не видывал.
- Ах вы, негодники! - закричала пани. - Надо вам
было порубить и сад и садовника - это ж были они!
Нет, плохая на вас надежда, придется бежать нам
самим в погоню.
Обернулся пан волком, а пани волчицей, и
побежали догонять беглецов. Мчатся, так пыль
столбом и курит, аж ветер свистит.
Заслышала Кася новую погоню и говорит:
- Это летят мой отец с мачехой. А их нелегко
обмануть. Но попробуем: разольюсь я глубоким
озером, а ты будешь на нем селезнем. Плавай по
озеру, да смотри не давайся никому в руки.
Махнула она прутиком - и стала озером, а Янка -
селезнем.
Подбегают волк с волчицею к озеру.
- Озеро - это она! - закричала волчица. - Теперь мы
с ней ничего не поделаем. А селезня поймаем - ведь
это сам Янка! Тогда и она за ним пойдет.
Бросились волк с волчицею в озеро и давай
ловить селезня. А он то нырнет, то высоко взлетит
над водой...
Гонялись, гонялись волк с волчицей за селезнем,
утомились и пошли на дно. Тут и конец им пришел.
А Янка с Касей стали опять такими, как были.
Взялись за руки и пошли спокойно к отцу-матери
Янки свадьбу справлять.
Шумная была свадьба. Все пили, ели, и все
веселились. А вместе со всеми веселился и отец
Янки.
Я на той свадьбе был, мед-вино пил, по усам текло,
а в рот не попало. Дали мне там стеклянные
сапожки, восковую шапку да бумажный кафтан. И
пошел я, приплясывая, домой. Шел, шел да о камень
споткнулся, а сапожки - дзинь, дзинь! - и разбились.
Полил дождь - размок мой кафтан да с плеч
свалился. А потом припекло солнце - и шапка
растаяла. Пошел я домой с пустыми руками. Пришел,
на завалинке сел и эту сказку вам рассказал.
|