Внимание! Перед вами устаревшая версия сайта!
Чтобы перейти на новую версию - щелкните по любой ссылке слева.
Б. Емельянов
Макабка путешественник
акабка проснулся рано. Солнце светило в окна
прозрачным холодным светом. Горшки и кастрюльки
возле печки стояли вверх донышками, - стало быть,
бабка ещё не поднималась.
Дед Макабка надулся и повернулся на левый бок,
лицом к стенке. Он уже собрался засыпать заново,
досматривать сон про Ворошилова и Будённого, но
под окном в саду кто-то вздохнул и фыркнул, и
Макабка перекатился с левого бока на правый.
Цветы на подоконнике шевельнулись, чёрная
страшная морда просунулась в комнату и зацепила
длинными губами куст колючего столетника.
Столетник - Макабка это знал по собственному
опыту - горчил отвратительно, как самое плохое
лекарство от лихорадки. Чёрная морда пожевала
его немного, сморщилась и в негодовании
выплюнула на пол мятые колючки. Ага! Не любишь!
Макабка в азарте вскочил на ноги. Морда глядела
на Макабку в упор чёрными добрыми глазами.
Макабка всё понял и вылетел на улицу пулей.
Лошадь председателя Ивана Антоновича отвязалась
у коновязи и забрела к Макабке в палисадник.
Лошадь под седлом и с уздечкой! Раз в сто лет
такие лошади отвязываются и попадают в руки
Макабкам! Прощай, бабка! Прощай, Маша!
Очень, долго Макабка, пыхтя, в поту, влезал на
карего иноходца. После многих зряшных усилий он
догадался подвести Карего к скамейке под окнами
и уже оттуда, перекинув поводья на шею коню,
взобрался в седло. Где-то далеко внизу оказалась
земля и трава, и на полдороге до земли болтались
великолепные недосягаемые стремена. Ну и ладно!
Тпру! Поехали!
Карий вышел из калитки боком, косясь и фыркая на
Макабку, - это ещё что за птица уселась на спину?
Конь понимал и осуждал своё нехорошее поведение -
ни с того ни с сего удрал от хозяина, как
жеребёнок-стригунок. Но, с другой стороны,
надоедает и коню стоять на одном месте!
- Куда? - Макабка потянул на себя левый повод.
Конь удивлённо выгнул шею - повод тянул за
околицу. Макабка сидел в седле неслышный и
лёгкий, как пушинка. Карий повернул в поле.
Вот это был день! Никогда ещё Макабка не видел
землю с такой высоты и такую большую.
Они не успели проехать и первое поле
жёлто-золотистого льна, когда их с отчаянным лаем
догнал Шарик. Щенок кубарем покатился под копыта
коню. „Куда ты его везёшь, лошадиная твоя морда?
Слезай, куда залез! - лаял он на Макабку. - Матушки!
Батюшки! Гав! Гав!"
Еле-еле Макабка и Карий успокоили Шарика. Карий
что-то по-своему, по-лошадиному, объяснил щенку, а
дед Макабка бросил ему ещё и кусок сахару.
Шарик сразу перестал лаять и прыгать. Когда
человеку худо, он сахаром не швыряется. Они
втроём отправились путешествовать: дед Макабка,
конь и щенок.
Карий старался не вспоминать о председателе
Иване Антоновиче. Седок ему попался легче и по
весу и по характеру. Никто не видел из колхозного
начальства, как конь за бугром с удовольствием
схрупал две метёлки молодого овса, и Карий
проникся к Макабке любовью и нежностью.
Попробовал бы кто хрупать колхозный овёс при
самом председателе!
По всей широкой колхозной земле катал в этот
день Карий Макабку.
В лес привёз, где столько растёт грибов и ягод.
Шарик выгнал из-под одного куста рыжего зайца, а
из-под другого - серую лису, и Макабка очень
удивился: на лето звери поменялись цветом.
В поле привёз, где косили высокую рожь. Даже
комбайнер Пётр Иванович остановил свой
громадный корабль-комбайн и долго смотрел с
великим удивлением, как едет на председателевом
иноходце по колхозному полю
богатырь-путешественник Макабка.
И на полевой стан привёз в конце концов. На этом
самом стане сидел у палаток председатель Иван
Антонович и охал и ахал: конь у него пропал
неизвестно куда!
- Шутка ли дело? - тосковал председатель. -
Убежал! Вернётся, говорите? А вчера в Чёрном
овраге видели волка...
Он даже пообещал высокую колхозную награду
тому человеку, который приведёт ему коня живого и
здорового. И как только вымолвил председатель
такие слова, показался из-за бугра на карем коне
дед Макабка!
Выдали ему награду!
|