Внимание! Перед вами устаревшая версия сайта!
Чтобы перейти на новую версию - щелкните по любой ссылке слева.
Вильгельм Гауф
Караван
днажды
по пустыне шел большой караван. На
беспредельной равнине, где видишь только небо да
песок, издалека уже. слышались колокольчики
верблюдов и серебристые бубенцы лошадей; густое
облако пыли, предшествовавшее ему, возвещало о
его приближении, а когда порыв ветра рассеивал
облако, блеск оружия и пестрота одежд слепили
глаза.
Так предстал караван всаднику, приблизившемуся
к нему сбоку. Под всадником был прекрасный
вороной конь, которому попоной служила тигровая
шкура, алую сбрую унизывали серебряные
колокольчики, а над головой развевался
прекрасный султан. Сам всадник был статен, и
наряд его отвечал великолепию коня: чело ему
обвивал белый тюрбан, богато затканный золотом;
кафтан и широкие шаровары были пунцового цвета; у
пояса висела кривая сабля с богатой рукояткой.
Тюрбан, надвинутый низко на лоб, блеск черных
глаз из-под густых бровей, длинная борода,
спускавшаяся из-под горбатого носа, — все это
придавало ему мрачный и грозный вид. Когда
всадник очутился шагах в пятидесяти от начала
каравана, он пришпорил коня и вмиг поскакал к
переднему ряду. Так диковинно было видеть
посреди пустыни одинокого всадника, что стража
каравана, испугавшись нападения, выставила ему
навстречу копья.
— Что с вами? — вскричал всадник в ответ на
столь воинственную встречу. — Неужто, по-вашему,
один человек вздумает напасть на ваш караван.
Пристыженная стража отвела копья, а ее
начальник подъехал к незнакомцу и сросил, чего он
желает.
— Кто хозяин каравана? — спросил всадник.
— У него не один хозяин, — отвечал тот, — здесь
несколько купцов возвращаются на родину из
Мекки, а мы сопровождаем их через пустыню, потому
что в этих краях всякий сброд частенько тревожит
путешественников.
— Тогда проводите меня к купцам, — потребовал
незнакомец.
— Сейчас это невозможно, — возразил глава
стражи, — нам нужно без задержки продолжать путь,
а купцы отстали от нас по меньшей мере на
четверть часа пути; если же вам угодно проехать
со мной до привала на полуденный отдых, то я
исполню ваше желание.
Незнакомец ничего не ответил; он достал длинную
трубку, которая была у него привязана к седлу, и
принялся курить, глубоко затягиваясь, а сам
продолжал ехать подле предводителя каравана. Тот
не знал, как ему быть с незнакомцем; он не решался
напрямик спросить его имя, а сколь ни искусно
пытался он завязать разговор, незнакомец на его
замечания, вроде: "Недурной вы курите табак",
или: "У вашего вороного славный ход", —
отвечал кратким: "Да, да!" Наконец они
достигли места, назначенного для полуденного
отдыха. Предводитель расставил стражу из своих
людей, а сам вместе с незнакомцем стал поджидать
караван. Тридцать верблюдов с тяжелой поклажей, в
сопровождении вооруженных погонщиков, прошли
мимо них. Далее на красивых конях следовали
пятеро купцов, которым принадлежал караван. То
были по большей части люди преклонного возраста,
суровые и степенные на вид, один лишь казался
много моложе остальных, а также живее и веселее.
Множество верблюдов и вьючных лошадей замыкали
шествие.
Тотчас же были разбиты шатры, а верблюды и
лошади поставлены возле них.
Посредине помещался большой шатер из голубого
шелка. Туда повел начальник стражи незнакомца.
Когда они откинули занавес у входа, то увидели
пятерых купцов, сидевших на затканных золотом
подушках; черные рабы подавали им кушанья и
напитки.
— Кого это вы к нам привели? — крикнул молодой
купец предводителю. Но не успел тот ответить, как
заговорил незнакомец:
— Меня зовут Селим Барух, я родом из Багдада; на
пути в Мекку я был захвачен шайкой разбойников и
три дня тому назад тайком бежал из плена. По
милости великого пророка я издалека услышал звон
колокольчиков вашего каравана и явился к вам.
Дозвольте мне путешествовать вместе с вами. Ваше
покровительство не будет оказано недостойному, а
когда вы приедете в Багдад, я щедро вознагражу
вашу доброту, ибо я племянник великого визиря.
Ответил ему старший из купцов:
— Селим Барух, — сказал он, — мы с радостью
берем тебя под свою защиту и охотно поможем тебе,
но сперва садись, ешь и пей с нами.
Селим Барух сел подле купцов и стал есть и пить
с ними. После трапезы рабы убрали посуду и
турецкий шербет. Купцы долго сидели молча,
выпускали голубоватые облачка дыма и следили,
как те свиваются, расходятся и, наконец,
улетучиваются. В конце концов молодой купец
прервал молчание:
— Вот так мы сидим уже три дня, — сказал он, — и
на коне и за столом, не пытаясь никак скоротать
время. Меня порядком одолевает скука, ибо я
привык после трапезы смотреть на танцовщиков
либо слушать музыку и пение. Друзья мои, не
придумаете ли вы, чем бы нам скоротать время?
Четверо старших купцов продолжали курить, не на
шутку, по-видимому, задумавшись, незнакомец же
заговорил: — Позвольте мне сделать предложение.
Хорошо, если бы на каждом-привале один из нас
что-нибудь рассказывал остальным. Это уж,
конечно, помогло бы нам скоротать время.
— Селим Барух, твоя правда, — сказал Ахмет,
старший из купцов, — нам следует принять это
предложение.
— Я рад, что мое предложение пришлось вам по
вкусу! — произнес Селим. — И дабы показать вам,
что требование мое бескорыстно, я возьму почин на
себя.
Пятеро купцов с воодушевлением придвинулись
ближе, а незнакомца усадили посредине. Рабы опять
наполнили чаши, наново набили своим господам
трубки и принесли горящих углей, чтобы зажечь их.
Селим освежил горло добрым глотком шербета,
расправил длинную бороду и произнес:
— Итак, слушайте рассказ о калифе-аисте.
|