Подпишись на новости

 
ВКонтакте Одноклассники Facebook Telegram

Мелодия пастушьей дудочки

Однажды в королевстве одном хоть и небольшом, но славном, жили король и королева. Стране служили они честно и людям добро творили усердно, - праведники, престол коих доселе не видывал. И блистал дворец их богатством великим и убранством красивым; однако, главного недоставало во дворце - детского смеха. Не было у короля и королевы детей, а значит, не было и радости в жизни. Уже и молодость миновала, и зрелость их подошла к закату, а детей всё как не было так и нет. Грусть, да уныние тяжкое. Но вот как-то случилось, что пришёл некий монах к нашим правителям, - крестик оловянный, жезл деревянный, и говорит:

- За вашу праведность пред Богом и за доброту к людям, примите теперь дар небом посланный: через год у вас родится сын. Назовите же дитя Сеспас, ибо к годам юности своей, усовершится он в любви, и тогда спасёт и вас, и всё королевство от неминуемой беды.

Удивились тогда король и королева от таких слов и хотели было расспросить своего гостя во всех подробностях о грозящей беде, но монах исчез, будто в воздухе растворился. После сего прошёл год, королева родила сына, и отец назвал его Сеспасом, как и повелел монах. И чудо как был прекрасен младенец, а потому и не диво, что радовались и ликовали его родители: наконец счастье опочило в их доме.

Тогда довольные правители решили устроить пир и веселье великое для всех, кто только возжелал бы прийти.

И пришли гости. И восшумел дворец музыкой, песнями и гомоном людским. Слышны были и чужеземные речи. И среди всего прибывшего народа явилась и некая чужестранка - блузка серебрится, шляпка золотится.

Она была колдуньей и матерью разбойника, главаря банды разбойников; но никто во дворце этого не знал, и никто её не опасался; все только ели, пили и веселились. И лишь одна служанка Карина, - няня маленького Сеспаса, догадалась, что важная чужестранка- враг и посланница зла. Но объявить кому-либо об этом Карина не решилась, ведь кто поверит молодой служанке. Поэтому она унесла младенца от гостей прочь, и укрылась с ним в своей комнате для прислуги. А колдунья, советница лукавства и наставница злодейства, тем временем прохаживалась среди дворовой знати, среди воинов и слуг, да всех приветствовала и с рождением королевича поздравляла. И стоило ей коснуться кого, так сразу тот начинал погружаться в дремоту и в глубокий сон. Так один за другим заснули и слуги, и воины, и даже, король с королевой.

И вдруг - о беда! - труба со сторожевой башни трубит, о приближении чужого войска возвещает, но никто во дворце не тревожится, и никто не пробуждается, спят и воины, и слуги, спит и король, и королева, уснули и все гости. Услышала неистовый глас трубы только Карина. Выбежала она из своей комнаты и видит: весь народ во дворце дремлет, а чужестранка королевского шута, - последнего бодрствующего, своим прикосновением усыпляет. Тогда взяла Карина маленького Сеспаса да бегом в конюшню, оседлала королевского коня и через поле, через лес, через горы, степи и овраги в чужое королевство с младенцем ускакала.

А в родном королевстве, вот горе! - разбойничья банда во дворец ворвалась, всех усыплённых в темницу посадила, и стал главарь разбойников править страной, да на троне королевском восседать.

 Проснулся позже король, проснулись и все слуги, видят - они в темнице. Горе одно и плач!

Карина же, - верная служанка, - смелая беглянка, по прибытии в чужое королевство нашла приют в хлеву среди овец и среди кур. Поэтому, когда подрос Сеспас, то стал пастушком; и не знал он ничего о том, что родился когда-то в королевской семье, но почитал Карину за свою мать. А Карина, чтобы уберечь дитя от какой беды, или от зависти людской, никогда не рассказывала ему о том, что он королевич, и не называла она более мальчика Сеспасом; но дала ему новое имя: Пас. Для пастуха ведь лучшего имени и не найти.

Вот так они и жили: Карина хлопочет возле гусей, и на кур поглядывает, а Пас овец пасёт. И чтобы овцы послушно ходили за ним и не разбредались, научился мальчик играть на дудочке; да так стройно и красиво, что не только овцы, - птички слетались к нему. И сопровождая пастушка, они парили низко, а сопровождая дудочку, - трезвонили высоко.

И водил Пас своих овец к небольшому озерцу, недалеко от которого возвышался дворец короля той страны. И была у короля дочка, годами не более Паса. Звали девочку за её красоту и миловидность Лилия.

Любила Лилия, как и все юные принцессы, прохаживаться со своими фрейлинами около дворца. Любовалась она полевыми цветами, слушала пение птичек, и на пёстрых бабочек засматривалась.

И вот, однажды, вышла она погулять к озеру, а Пас в это время был там со своими овцами и на дудочке играл. Услышала Лилия приятные звуки дудочки, подошла к пастушку и попросила, чтобы он научил и её так красиво играть. Пас, конечно, согласился. И с тех пор, пастушок Пас и принцесса Лилия день-деньской гуляли вместе и, чередуя друг друга, на дудочке играли.

А вокруг всякое творенье Божье будто заговорило языком чудным, ранее неведомом.

- Ваши глаза, - цветение райского сада, - кричащими тонами восклицали полевые цветочки.

- Ваши мечты, - порхание дивных красок, - лёгким танцем заявляли беззаботные бабочки.

- Ваши сердца, - биение горного родника, - многоквалосым хором горлопанили ленивые лягушки.

- Ваша любовь, - благоухание сотового мёда, - ровным гулом нашёптывали трудолюбивые пчёлки.

- А ваша дудочка, - пение небесного ангела, - дружным щебетом насвистывали весёлые птички. 

И когда Лилия научилась играть на дудочке не хуже Паса, то подарил Пас ей свою дудочку, а Лилия подарила Пасу нежный поцелуй.

Вскоре о дружбе своей дочери с пастушком узнал и сам король, однако всевластный правитель не запретил Лилии водить дружбу с Пасом, а лишь наказал ей являться во дворец не позднее захода солнца.

А раз так, то Лилия, чтобы сладость дня, прогулку с Пасом, продлить, начала раненько вставать, и уже на рассвете, когда первые лучики солнца играли на покрытых росой цветочках, и огнистая заря подрумянивала животики сонных облаков, бежала к озерцу, куда и Пас приходил со своими овцами.

И вот, в одно такое раннее утро, вышла Лилия из дворца, а на встречу ей женщина, - блузка серебрится, шляпка золотится.

Это была колдунья, мать разбойника, главаря всех разбойников; но Лилия не знала её, а потому и не опасалась.

- Подобает ли принцессе водиться с пастухом, - обратилась колдунья к Лилии, - и красив ли будет букет сплетённый из прекрасного цветка и колючего терновника?

Растерялась Лилия и не знала, как отвечать незнакомке, а колдунья продолжает:

- Мой сын, король королей, самый премудрый, самый благородный, самый красивый, самый богатый, самый великий и самый... самый-самый, ищет себе в жёны красавицу принцессу. Итак, Лилия, если хочешь счастье свое найти, забудь своего пастуха, садись вон в мою карету, мы ускачем в королевство моего сына, и обещаю тебе, что завтра же обвенчаешься с женихом, лучше которого во всём свете нет.

Тут подошёл и Пас, но Лилия на него даже, не взглянула, а направилась за колдуньей к её позолоченной карете.

Подбежал тогда Пас к Лилии, и взял её за руку, но колдунья, - советница лукавства и наставница злодейства, незаметно вынула свой кинжал и вонзила его прямо в сердце Пасу.

Лилия же ни слезы не уронила, ни слова не проронила, только свою руку из руки Паса выдернула, в карету взошла и с колдуньей прочь умчалась. А Пас в сырую землю лицом упал, испустил дух и умер.

Заметила тогда королевская стража, что принцесса пропала, подняла тревогу, погналась за чужой каретой, но догнать, - не догнала. Лошади колдуньи понеслись над землёй, над горами и лесами, так что и сам ястреб не угнался бы за каретой.

Сильно опечалился тогда король, отец Лилии. Ведь он был вдовец, а Лилия, - чудный цветочек, нежный лепесточек, была капелькой схожести со своей матерью и единственной слезинкой радости оставленной ею на этой земле. И теперь никто из слуг короля не знал, куда пропала принцесса и где её искать. 

А Пас всё так и лежал на земле, и только овцы паслись возле него. Но вот, подошел какой-то монах, - крестик оловянный, жезл деревянный.

И ударил монах своим жезлом Паса в бок. Ударил раз, другой, третий, пока Пас не ожил.

- Ой, больно же, больно! - вскрикнул он.

- Больно!? - улыбаясь переспросил монах, - Сеспас, а разве лежать мёртвому лучше, чем стерпеть боль и ожить?

- Любезный, меня зовут не Сеспас, а Пас; и после того, что случилось со мной, после того, как Лилия предала любовь мою, после того, как она оставила меня умирать на земле, и даже, ни слезы не уронила, ни слова не проронила, то к чему мне жизнь? - сказал Пас и заплакал.

- А можешь ли ты теперь простить Лилию? - спросил монах.

- Да..., могу, - ответил Пас.

- Можешь?! Чудесно, Сеспас. Значит и оживил я тебя не напрасно! - воскликнул монах.

Удивился Сеспас услышав такое. "Разве можно кого оживить напрасно?" - подумал он, а монах далее молвит:

- Всякий прощающий, для великого поручения свыше годен! А потому я даю тебе мой крестик и мой жезл!

И вмиг крестик оловянный повис на шее у Сеспаса, а жезл деревянный оказался в руке его. Снова удивился Сеспас чуду такому, а монах дале глаголет:

- Сеспас, иди в соседнее королевство, то, где правит разбойник- большущий змей.

И когда подойдешь ко дворцу разбойника, - стражи не бойся, взгляни на мой крестик - станешь невидимым.

И когда станешь невидимым, - не мешкай, войди во дворец, - змея большущего найдёшь.

И когда змея большущего найдёшь, - не пугайся, ударь жезлом моим о землю, и суд свершится над змеем-разбойником и матерью его колдуньей. Так спасёшь ты Лилию от смерти и весь твой дом от погибели.

Только помни, Сеспас: немного дней, лишь одна седмица и ещё остаток дня до захода солнца, отпущено тебе на поиски разбойника. А ежели не успеешь в срок сей отыскать змея и ударить пред ним моим жезлом, то не видать тебе более Лилии.

Снова удивился Сеспас и подумал в себе: "Откуда старцу сему ведомы такие тайны и откуда даны ему познания о судах и сроках?" Монах же улыбнулся, будто понял помыслы Сеспаса, но ничего не сказал, а исчез, как в воздухе растворился.

Замер тогда Сеспас в изумлении, стоит не шелохнётся; но вот буйный ветер налетел на него. И не тронул ветер ни деревца, ни кустика, не задел ни веточки, ни листочка, а налёг только на одного пастушка, да с такой силой, что прижал его к земле. И слышит Сеспас голос, - голос точно монаха из среды ветра говорящий ему:

- Поторопись, Сеспас, иначе не видать тебе более Лилии.

И как только голос смолк, так и ветер утих. Тогда уже без колебаний, без раздумий встал Сеспас и пошёл в соседнее королевство.

А тем временем злачёная карета колдуньи подъезжала ко дворцу разбойника. И сам разбойник, главарь всех разбойников, встречал Лилию с почестями королевскими и с поклонами низкими. И ввёл он принцессу во дворец, и усадил её за обеденный стол, и созвал всех слуг, служанок, певцов и музыкантов, чтобы усладить гостью празднеством и весельем.

Колдунья же села рядом с Лилией, и сама прислуживала ей, и подавала то фрукты, то сладости, то напитки, а по окончании пиршества, когда все слуги, танцоры и музыканты были отпущены, говорит:

- Видишь, Лилия, исполнила я свое обещание, теперь ты станешь королевой и женой преблагороднейшего короля. Но и ты, чтобы любовь свою к моему сыну доказать, исполни его желание: напиши письмо отцу твоему, что якобы ты заблудилась одна в лесу и теперь не знаешь дороги домой; мы отправим письмо почтовым голубем и..., и дело будет сделано.

- Но, добрая волшебница, не объяснишь ли ты ради какой нужды должна я обманывать своего отца? - удивилась Лилия.

- Объясню, объясню прелестная, - вскипятилась колдунья. - Получив такое письмо, встревожится отец твой и отправиться искать тебя по всем тропам лесным и холмам степным, а мы поставим засаду на его пути, и когда его войско попадет в нашу сеть, то и королевством завладеем, и свадьбу отыграем.

Очень испугалась Лилия, уразумев лукавство колдуньи, но не пала духом, а так отвечала злодейке:

- Не буду я писать никакого письма, и не хочу родниться с чудищем страшным!

Тут взбесилась лютым гневом колдунья, и как закричит:

- Стража! схватить, схватить эту мерзавку! В сторожевую башню и на замок, на железный замок её!

И тут же какие-то двое в железных кирасах и в железных шлемах схватили Лилию железной хваткой, и поволокли куда-то вверх по ступенькам. А колдунья ещё и вслед кричит:

- Плутовка! хотела стать королевой, но быть тебе мышиной шкуркой, думала взойти на престол - сойдешь же в помойную яму! И знай, кукла позолоченная, - чрез семь дней, к заходу солнца, ежели не будет письма пристойного, то и не жить тебе боле на сем свете! И быстро очутилась Лилия одна в небольшой комнатушке, и дверь за ней закрылась. Комнатушка же видом была мрачная, а убранством скудная: стены серые, оконца узенькие, в углу охапка сена, а посреди стол. Подошла Лилия к столу, - может лежит там яблочко, или какая сладость, но нет, только лист бумаги, перо, да чернильница. Посмотрела Лилия в оконце, видит - солнышко уже садится: "Только семь раз осталось мне любоваться заходом солнышка" - подумала Лилия, села на охапку сена и горько заплакала.

А Сеспас, тем временем, уже шёл на спасение своей любимой. И в первый день пути встретился ему свирепый медведь. Погнался медведь за Сеспасом, но Сеспас вскарабкался на крутую гору и шёл по камням весь день и всю ночь, пока медведь не отстал.

На второй день пути встретились Сеспасу два лютых волка. Погнались волки за Сеспасом, но Сеспас спустился в глубокое ущелье, и шёл весь день и всю ночь по дну ущелья, пока волки не отстали.

На третий день пути встретились Сеспасу три лесных разбойника. Погнались разбойники за Сеспасом, но Сеспас побежал через густую поросль колючек, и бежал он весь день и всю ночь, пока разбойники не отстали.

На четвертый день пути вышел Сеспас на степную равнину. И поднялись четыре ветра над равниной. И завыли ветры в бушующем гневе друг на друга, и сцепились в яростной борьбе между собою, так, что и земля восстонала. Весь день и всю ночь шёл Сеспас чрез бурю ветров, пока не прошел степь и не оказался в чужом лесу. Там ветра и оставили его.    

На пятый день пути встретились Сеспасу пятеро огромных великанов. Испугался Сеспас великанов и побежал от них, а великаны - за ним. Весь день и всю ночь бежал Сеспас пока не понял, что великаны хоть и велики ростом, но слабы телом. Тогда обернулся Сеспас и бегом на великанов, а те сами испугались, да в разные стороны, - только следы великаньи от них и остались.

На шестой день пути заблудился Сеспас в лесу. И встретились ему шесть гномиков. Тогда спросил Сеспас гномиков, не знают ли они дороги ко дворцу короля; гномики ответили, что знают, и любезно предложили вывести его из леса. И пошел Сеспас за гномиками, но не знал он, что гномики эти были очень лукавы и злы. И долго вели гномики Сеспаса по лесу, пока не завели его в топкие болота. Начал Сеспас погружаться в болото. А гномики крохотные, сами не тонут, - стоят только вокруг и смеются. С трудом вылез Сеспас из болота и, чтобы время упущенное нагнать, пустился он бежать со всех ног по лесу, куда ноги его несли. Весь день и всю ночь бежал он, так что к седьмому дню уже не осталось никаких сил.

Но вот на седьмой день вышел Сеспас на открытые луга и видит -  показался вдали дворец. И пошёл он ко дворцу. И когда шёл, то встретилось ему семеро красивых девиц, которые были из сельской округи. И окружили девицы Сеспаса, и закружили в быстром танце вокруг него, и начали кружить своими кружевными юбками так, что и голова у Сеспаса закружилась. Тогда упал Сеспас на траву и заснул крепким сном, а девицы оставили его и разбежались по окрестным сёлам. Весь день и всю ночь проспал Сеспас. Спал он и весь следующий день и только к заходу солнца пробудился.

Пробудился Сеспас, и видит, что день уже клониться к закату, а солнышко бочком садится к земле. И вспомнил он слова монаха: лишь одна седмица и ещё остаток дня до захода солнца отпущен чтобы спасти Лилию. Тогда вскочил Сеспас на ноги, схватил жезл монаха и бегом - бегом ко дворцу. А солнышко тоже не медлит, на половину уже и спряталось. Он тогда ещё прытче, ещё быстрее бежать. И вот дворец, и вот ворота, и вот стража перед ним. Тогда опустил Сеспас глаза на крестик и стал невидимым, прошёл мимо стражников, - те на него и не взглянули. Вошёл Сеспас во дворец, смотрит по сторонам, но не видит ни змея-разбойника, ни матери его колдуньи. Трон пустой среди зала стоит, а вокруг ни души. Ещё присмотрелся Сеспас: коридоры из зала во все стороны тянуться и в каждом коридоре дверей несчитано, а куда идти, где змея-разбойника искать, никто ведь и не подскажет.

А за окном всё сереет, солнышко ещё чуток и спрячется. Растерялся Сеспас, что дальше делать не знает.

А тем временем колдунья и сыночек её - разбойник поднялись к Лилии на башню. И обратилась колдунья к своей пленнице:

- Ну мерзавка, видишь, - солнце уже седьмой раз заходит, и час твой пришёл. Итак, будешь ли писать, что велено тебе, или твёрдо решила умереть?!

 Но Лилия ничего не отвечала, ведь умереть ей не хотелось, а предать отца своего она не могла. Поэтому взглянула ещё разок бедняжка в сторону солнышка, но не видать уже солнышка, огонёк розовенький вдали затухает и лучезарные реснички свои опускает. Тогда вспомнила Лилия пастушка Паса, вспомнила, как злобная колдунья вонзила кинжал ему в сердце, и у самой сердечко, будто пронзённое, заболело жалостью к Пасу. Пронзила и мысль Лилию: пусть дудочка Паса последний раз пропоёт чудесную песнь о нашей любви.

И вынула принцесса дудочку из своего платья, и начала играть до боли знакомую ей мелодию.

А разбойник, главарь всех разбойников, от злости так вздулся, так почернел, что в змея огромного и превратился. И встал он пред Лилией во весь рост, вытянул шею и зашипел по-змеиному, но Лилия нисколько не испугалась, а напротив, ещё громче заиграла мелодию пастушьей дудочки.

Донеслась знакомая мелодия и до Сеспаса. И затрепетало, и взволновалось его сердце. Не чувствуя ног, понёсся он на звуки дудочки: коршуном взлетел на сторожевую башню, ворвался в маленькую комнатушку, и когда последний лучик солнца уже перемигивался с первой ночной звёздочкой, и большущий змей изогнулся чтобы броситься на Лилию, ударил Сеспас жезлом монаха о пол. И тотчас пламя огненное вспыхнуло в комнатушке. И охватило пламя змея-разбойника и мать его колдунью. И набросились языки пылающие на злодея и на злодейку, да с такой яростью пылающей, что к проблеску на небе второй звёздочкине осталось от них и пепла горсточки.

Тогда успокоился огонь и угас, а Сеспас взглянул на крестик и снова стал видимым. Лилия же замерла в изумлении, слова вымолвить не может. Не мог вымолвить ни слова и Сеспас, подошёл он только к Лилии, обнял её и поцеловал. Тут дудочка из рук Лилии на пол и упала. Впрочем, она уже и не нужна была. Ведь мелодия сама продолжала играть в сердцах двух влюблённых, а каждая новая ночная звёздочка, своим подмигиванием будто приглашала Сеспаса и Лилию вознестись на небо.

Но вот прекрасную тишину нарушила другая труба, - боевая. Это войско короля, отца Лилии, ведомое монахом, подступило ко дворцу.

Тогда вся банда разбойничья превратилась в летучих мышей, воронов, крыс, пауков, змей и прочих отвратительных гадов. И разлетелась, расползлась, разбежалась вся эта нечисть прочь во все стороны. А король быстро вошёл во дворец, и встретив там свою дочку, чудный цветочек - нежный лепесточек, от радости так прослезился, что чуть и не умер. Благо, монах был рядом: два взмаха жезлом, и счастливейший отец снова улыбается и обнимает Лилию.

Монах же повелел королю вызволить из темницы всех узников, которых когда-то пленили разбойники. И освобождены были узники, вышли из заточения, и король с королевой - родители Сеспаса. Тогда монах представил им их сына, бывшего пастушка, а теперь спасителя королевства. Безмерно обрадовались престарелые родители такой нежданной встрече. А Сеспас рассказал им, что все эти годы, доброй и ласковой матерью ему была Карина. Немедля отправили карету за Кариной. И явилась верная служанка, - смелая беглянка, во дворец, и подошла к своим правителям с поклоном низким, - с восторгом высоким. Тогда король, прослезившись, схватил её в свои объятия и расцеловал, как родную дочь, а затем торжественно провозгласил:

- За подвиг доблестный перед королевством, служанке Карине присваивается титул княжны великой! А монах, стоящий рядом добавил, что зваться отныне княжна будет не Карина, а Каролина!

Тогда подбежал к прекрасной княжне отец Лилии, безутешный вдовец. Он давно, ещё, когда Карина была в его королевстве, приметил красивую пастушку гусей, и всё поглядывал на неё из окон своего дворца, однако спуститься к озерцу, королю не позволяло его высокородие и людское широкоротие.

Теперь же, забыв манеры светские и степенность подобающую, подбежал он к смущённой Каролине и коленопреклонённо начал умолять девицу стать его королевой и женой. Каролина мягко улыбнулась, - твёрдо согласилась.

И тогда сразу две свадьбы отыграли: Сеспаса с Лилией и отца Лилии с Каролиной.

А на свадебном балу, конечно, звучала мелодия пастушьей дудочки.


Искать на сайте:
Благодарность
Светлане Вовянко из Киева, предоставившей для сканирования личную библиотеку.
Андрею Никитенко из Минска, приславшему более 100 сказок.